Я «замылила» свою грудь на фотках, чтобы не превращать материал для блогов в откровенную порнушку и отправила Алексу. Стыдно? Естественно! Тем более перед Алексом. Мне кажется, если я бы отправила эту фотку своим родителям, мне и то не было бы настолько паршиво. Но что скрывать? Алекс знает, что я сплю с Фогелем. Правда не знает степень его грубости ко мне. Но тут можно соврать, что я лишь играла на камеру.

Закрыв ноутбук, я поджала колени к груди. Рейн сидел рядом на кровати, все это время обнимая меня за плечи.

– Ива, – он ласково провел подушечкой пальца по моей щеке. – Я не прошу тебя делать это. Мы можем все отменить. По первому твоему слову. Да и не хочу, чтобы весь интернет смотрел на тебя.

– Мне нечего терять, – с горечью ответила я. – И так каждый мужчина видит во мне только тело. И хорошо, если все тело целиком, а не только самые необходимые детали.

– Волчонок, – Рейн плотнее придвинул меня к себе. – Когда мы опровергнем слухи, то станем официальной парой, и больше никто не посмеет…

– Парой?! – саркастично улыбнулась я. – Не надо мне таких жертв. А сплетни я как-нибудь переживу.

– Почему ты считаешь, что я пойду на жертвы? – холодно спросил Рейн.

– Ты же сам говорил, что тебе не нужны отношения, – в моем тоне слышалась неприкрытая обида.

– Маленькая, – улыбнулся он. – Я говорил это в самом начале, когда совсем тебя еще не знал. На какой день знакомства это было? На второй? Третий?

Я опешила. Он это серьезно? И я зря столько времени себя накручивала?

– Вот почему ты боялась привязаться ко мне? – он обхватил ладонями мое лицо, а я занервничала.

Мне не хотелось сейчас это обсуждать. Почему-то стало неловко от этой темы. Признать, что я как последняя дура боялась разрыва было унизительно. Я не хочу, чтобы Рейн жалел меня, когда ему реально захочется расстаться.

– Я… просто запомнила эти твои слова и все, – ответила я, агрессивно скинув его руки с моего лица. Но тут же опомнилась. – Прости. Я очень устала.

– Ничего, – мужчина внимательно посмотрел на меня, будто знал все мои тайны. – Я понял, что ты достаточно сильная, и не переживала бы наш разрыв. Ну… не сильно переживала. Тем не менее, не думай что это произойдет в ближайшем будущем. Я уже сказал, что мы расстанемся только по обоюдному согласию. А с моей стороны его не будет. Так что ложись спать, маленькая. Тебе нужно набраться сил.

Как странно. Он нашел такие нужные слова. А что если ему что-то известно о моем прошлом? Вдруг Алекс ему что-то рассказал? Нет. Алекс не поступил бы так со мной. Но… С другой стороны, Фогель изменился именно после того дня, когда чуть не изнасиловал меня. И в тот вечер мне звонил Алекс. Меня ещё дико удивило тогда поведение Фогеля. Он не мог так быстро меня простить.

Боже! Если Рейну все известно, я это не переживу. Я просто не смогу быть с человеком, который осведомлен обо всех моих унижениях. Не смогу! Я должна поскорее это выяснить.

Но мою решимость как ветром сдуло, когда Фогель выключил свет и прижал меня к своей груди. Тепло его тела тут же проникло в каждую мою клеточку и наполнило спокойствием.

Как же с ним хорошо!

Я закрыла глаза, чтобы прочувствовать момент, и сразу заснула.

Алекс не подвёл, и уже к полудню слухи о садизме Фогеля расползлись по всей столице.

Рейн намеренно не покидал свой дом, чтобы не нарваться на лишние объяснения. Потому почти весь день мы наслаждались обществом друг друга. А к вечеру я снова созвонилась с Красовским, и отправилась на заключительную часть собеседования.

На этот раз я подготовилась и надела удобную обувь, чтобы не пользоваться поддержкой Красовского. Однако, мужчина все равно настоял на обратном. И хоть в его поддержке под руку не было никакого сексуального подтекста, но мне все равно были неприятны его прикосновения.

– Моя госпожа, – раздался голос из динамиков, когда Красовский ушел. – Вы прекрасно справились с заданием, и теперь мы готовы посвятить вас в основную работу.

– Посвящайте, – я забросила ногу на ногу и откинулась на спинку кресла.

– Каждый член клуба оглашает свое желание – материальное или нет, в порядке очереди. Новичок должен выполнить одно дело перед тем, как получить свое место в очереди. Часто желания можно объединять в одно общее задание, и тогда очередность проходит быстрее. Ваше желание как раз одно из таких, которые можно объединить.

– Отлично, – я слегка прокручивались на кресле влево и вправо, концентрируя внимание моего собеседника на своей развязности. Пусть видит, что я ни капельки не тушуюсь. – И какова конечная цель для Фогеля?

– Тюремное заключение, – спокойно ответил голос. – Общее задание: надолго вывести из игры господина Фогеля и мистера Рона. Желательно навсегда. Но до убийств члены клуба не опускаются. Достаточно лишить обоих свободы и всех активов.

Ого! Неслабые у них тут аппетиты. Прям по максимум люди работают. Чем же им так Фогель навредил?

– Ваша ситуация с принудительным сожительством могла бы сыграть хорошую роль, – продолжал голос. – И среди прочих обвинений, он бы получил ещё срок за изнасилование.

Внутри меня все закипело от злости. Вот ведь твари! Объединились! И тут меня осенило. Слова этого голоса обрели для меня другой смысл.

– Мой провал у Фогеля был запланированным?

– Совершенно верно, – спокойно отвечала он. – Мы узнали, что вы очень способная девушка и намеренно внедрили вас к Фогелю. Правда, здесь я должен принести свои извинения. Мы рассчитывали, что вы только немного навредите ему в карьере. И я искренне сожалею, что Фогель оказался таким моральным разложенцем.

«Разложенцы здесь все вы!» – негодовала я, но внешне никак не проявляла свою агрессию.

– А можно спросить, где же Фогель так накосячил? Это мне так, для мотивации. Потому что личные мотивы – это одно, а когда видишь весь масштаб его прегрешений – это уже другое.

На несколько секунд в комнате воцарилась тишина, но затем голос снова ожил:

– Что ж, так как вы дали подписку о неразглашении, то, я думаю, можно дать вам развернутую информацию.

Снова молчание.

Я что, должна какое-то кодовое слово сказать?

– Скажем так, Фогель и Рон слишком успешны в своих делах. И своим успехом они перекрывают дорогу многим другим вполне достойным людям. Они не желают идти на компромисс и делать работу, которая бы принесла им ещё больший успех, не будь они так зациклены на своей этике. Каждый член клуба в свое время обращался к ним за помощью, но им было отказано в грубой форме. Хотя ничего такого страшного не предлагалось. И просили их отнюдь не люди с улицы, а уважаемые и почитаемые личности. Поэтому теперь, как видите, оскорбление переросло в месть.