Не устраивать же им ещё и лекцию о дружбе, только засмеют.

Вздыхая, Солнышко забралась на него верхом, и земляной дракончик плюхнулся в воду. Сзади раздался плеск – Цунами с Ореол ой не отставали.

Река текла на юго-восток, вода становилась всё теплее. Когда выглянуло солнце, вдали на горизонте заблестела синяя полоска моря. Буро-зелёная холмистая равнина, заросшая кустарником, разворачивалась по берегам, как драконьи крылья.

Глин уже не думал ни о злобных небесных стражах в небе, ни о пропавшем Звездокрыле, ни о возмутительных выходках Ореолы. Крылья двигались под водой, подталкивая тело вперёд и всё ускоряя ритм в такт колотящемуся сердцу. Земляное королевство уже почти рядом! Там свои, там родичи, их мир, который он так часто представлял в мечтах.

Шум водопада впереди уже не пугал. Ловко увернувшись от острых скал, Глин велел Солнышку держаться крепче, и когда разогнавшийся поток швырнул их с обрыва, развернул крылья и поднялся в воздух.

Охваченный радостью полёта, он увидел, что река впереди разбивается на сотни рукавов, петляющих по болотам к морю. Из поросших тростниками топей торчали дома земляных драконов – высокие земляные башни, похожие на коричневые зубы.

Солнышко вдруг ахнула, в ужасе вцепившись ему в шею, и Глин посмотрел вниз.

Прямо за водопадом расстилалось поле, усеянное мёртвыми драконьими телами.

Глин сделал медленный круг над полем битвы. Река под водопадом текла тёмная от крови и оставалась мутной сколько видел глаз. Возвращаться в такую воду никак не хотелось.

Земля была истоптана в грязь, но тут она вызывала совсем другие чувства. Повсюду валялись куски обгоревшей плоти, из которых, подобно веткам, посечённым бурей, торчали окровавленные кости и обломки крыльев. Тела убитых покрывал такой толстый слой грязи, что казалось, они все принадлежали к племени земляных, но там и здесь блестела голубовато-серебристая и желтоватая чешуя ледяных и песчаных драконов.

Один ледяной упал у самого основания утёса, с которого рушилась вода, и сверкавшие на солнце брызги отбрасывали радужные отблески на его изрезанные в лохмотья серебряные крылья и окровавленную чешую.

– Они дрались совсем недавно, – сказала Солнышко, – всего день-другой назад. Смотри, ещё горит. – Она показала крылом на пляшущие огненные язычки над кучками костей, испускавшими чёрный вонючий дым.

Глин спустился ниже, увидел обугленную бурую чешую на торчащей из земли когтистой лапе и снова взмыл в небо, сдерживая подступившую тошноту. Здесь горели трупы его сородичей.

Ореола и Цунами уже разделились и летели рядом. Радужная была бледно-зелёного цвета, словно луговая трава, тронутая росой. Жабры морского дракончика гневно раздувались, горящий взгляд метался по полю битвы. Чувствовалось, что обеим так же не по себе, как и Глину.

– Как думаешь, кто победил? – спросила Цунами.

– Никто! – с болью и гневом выдавила Солнышко. – Ни один дракон не смог бы смотреть на такое и радоваться: «Ура, победа наша!» – ни один!

– Похоже, войско Пламени напало на земляных, – сказала Ореола. – Видите, тут песчаные с ледяными, её союзниками.

– И наверняка земляные посылали к небесным за помощью, – прошипела Цунами, – но разве Пурпур согласилась бы испортить свой драгоценный День яйца!

Следы убийственного ледяного выдоха виднелись до сих пор: земля кое-где искрилась кристаллами инея, а некоторые драконьи тела не имели ран, но застыли в странных болезненных позах и с распахнутой пастью, словно предсмертный вопль замёрз, не успев вылететь наружу. Попадались и отдельные конечности, явно замёрзшие, а потом обломанные.

– Здесь нам помощи не найти, – угрюмо проронил Глин.

Солнышко вспорхнула с его спины и залетела спереди.

– Почему?

– К четвёрке незнакомцев земляные отнесутся с подозрением, – объяснил он.

Цунами с Ореол ой тоже зависли рядом.

– Скорее всего, – согласилась радужная, – особенно к Цунами. Морские драконы в союзе с Ожог.

– Придётся мне лететь одному, – кивнул Глин. – Если мои родители ещё живы… – Он проглотил подступивший к горлу комок, глядя на обгоревшие кости, торчащие из грязи.

– …то найти их будет легче без подозрительных иноплеменников, – закончила Цунами. – Только что там тебя может ожидать на самом деле? Чего доброго, окажешься в плену, как у Пурпур.

– Земляная королева далеко, здесь самая граница её владений, – сказала Ореола, – а дворец к югу отсюда, на болотах. И всё равно, кто может знать?

Глин вспомнил слова Кречет о дельте Алмазной реки, где живут «самые чумазые», но ему было всё равно, кто его родители. Он хотел найти родную семью, а королевская она или нет, не имело значения.

– Если не вернусь завтра к восходу, летите на поиски, – сказал он.

– А если помощь понадобится раньше? – заволновалась Солнышко.

– Я могу полететь с тобой, – предложила Ореола. – Если и догадаются, что я из радужных, ничего страшного, ведь мы ни с кем не воюем. Только вряд ли догадаются. – Взмахнув крыльями, она застыла на мгновение в воздухе, потом начала менять цвет. Чешуя потемнела, мерцая золотыми и янтарными искорками, и вскоре уже мало отличалась от бурой земли, прогретой солнцем.

– Слишком ты красивая для земляной, – с сомнением протянул Ешн. И правда, длинное изящное тело и пышный перистый воротник Ореолы, пусть даже и прижатый к шее, сразу вызывали подозрение, а змеиный хвост всё время норовил завиться кольцами.

– Глупости, – фыркнула Цунами. – Ты сам такой же хорошенький.

Солнышко закивала. Глин наморщил нос.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Я тоже, – буркнула Ореола. – Ладно, полетели, пока нас не заметили всех вместе.

– Мы будем ждать у водопада. Удачи!

Глин смотрел, как синий и золотой силуэты скрываются в брызгах падающей воды.

– Спасибо! – повернулся он к радужной.

Она лишь равнодушно пожала крыльями, и дракончик вспомнил, как совсем недавно вынашивал планы мести. Ну почему так трудно держать обиды в голове?

Оставив позади поле битвы, он всё не мог забыть ужасную картину и удивлялся, почему останки погибших никто не позаботился похоронить или сжечь. Нельзя так просто оставлять мёртвых лежать, даже врагов.

– Вот, – тихо произнесла Ореола, показывая крылом.

Глин пригляделся. Возле одной из земляных башен собрались кружком семеро драконов. Похоже было на тренировку: бойцы поворачивались и делали выпады когтями и хвостом, не оставляя места в строю.

Он глубоко вздохнул. Ну вот, наконец-то пришло время встретиться с сородичами.

Дракончики спикировали вниз. В ушах свистел ветер, пахнущий морем. Ломая тростник, полёгший от их приземления, Глин глубоко погрузил когти во влажную болотистую землю, и радостная дрожь пробежала у него по спине.