Ворошилов же слегка поморщился, глядя на меня.

— Пользуетесь своим положением, Дмитрий Алексеевич? — спросил он с легким осуждением в голосе. — Не думал, что в вас это есть.

Я повесил купол на наш столик, и ответил, не опуская чашку с кофе.

— Увы, порой нужно напоминать, что княжич Романов все тот же хулиган, каким его знали в Казани, — сказал я. — Да и вы, Андрей Викторович, явно серьезно устали. Плотный обед не повредит.

— Никогда не любил долгие перелеты, — подтвердил он, слегка кивнув.

Мы немного помолчали, пока вернувшийся официант расставлял купленные в соседнем заведении блюда перед подполковником. Наконец, оставшись наедине со мной, Ворошилов заговорил:

— Дмитрий Алексеевич, я попросил вас о личной встрече, — начал он, не глядя на пышущие жаром и соблазнительными ароматами тарелки, — так как решил поступить правильно, и полагаюсь на вашу порядочность.

Я приподнял бровь.

— Если вы о том секретном разговоре, случившемся вчера вечером в Кремле между государем и его племянником Милославским, курирующим работу «Оракула», в ходе которого мне пророчили место главы ЦСБ, — произнес я, и Андрей Викторович кивнул, подтверждая, что тему я понял правильно, — то я понятия не имею, о чем речь.

Подполковник усмехнулся, дослушав меня до конца.

— Вообще-то, — по моему кивку взявшись за вилку с ножом, произнес он, — я хотел попросить вас согласиться.

Видя мой скепсис, подполковник продолжил:

— Но не на кресло руководителя, Дмитрий Алексеевич, — пояснил он, — мне прекрасно известно, что вас не прельщает такая работа. Я хочу заручиться вашим согласием, чтобы выдвинуть на пост свою кандидатуру, при которой вы будете куратором нашей службы.

Несколько секунд над столом стояла тишина. Прежде чем отвечать, я решил задать пару уточняющих вопросов.

— Вы считаете, у меня есть право давать советы? — спросил я.

— Есть, Дмитрий Алексеевич, — кивнул подполковник, в один глоток приговорив свой кофе. — Государь прямо сейчас рассматривает кандидатуры, и ваша среди них имеется, вы это знаете. Вы же сделали для безопасности царства едва ли не больше, чем все современное ЦСБ. И ваш голос будет иметь значение.

— Допустим, что я действительно могу кого-то порекомендовать, — медленно произнес я, чтобы Андрей Викторович не понял, что решение уже принято. — Зачем мне становиться куратором? Мне-то какая с этого выгода?

Ворошилов отставил чашку в сторону, прежде чем поднять взгляд на меня.

— Я не знаю другого благородного человека, настолько же подходящего на эту должность, как вы, Дмитрий Алексеевич. Да вы и сами наверняка заметили, что в обществе крайне недостает действительно достойных для этого людей.

Я склонил голову набок, глядя на собеседника.

— Подполковник, я понимаю, что получите вы от этого назначения, но не вижу смысла самому становиться куратором. В Москву я не рвусь, в Кремле меня тоже не ждут. И это уже не говоря о том, что мой дед вот-вот станет губернатором, что делает меня заинтересованным лицом. Кроме того, я и сам наследник княжества Уральского. Совмещать заботу о своих подданных с Царской Службой Безопасности — слишком хлопотно.

— Как куратор ЦСБ, Дмитрий Алексеевич, вы даже вмешиваться в нашу работу не будете. Главное, чтобы «Оракул» продолжал работать, и вовремя расширял свои возможности. В обмен на это у вас появится возможность лично решать любые вопросы, связанные с безопасностью Русского царства, — пояснил он. — Никаких согласований, приказов сверху и запретов. Соблюдайте закон Русского царства, и к вам никаких претензий.

— Звучит так, будто мне не придется отвечать за ваши промахи и недоработки, Андрей Викторович, — покачал головой я. — А ведь даже со здешним группировкой должны были бороться вы, а не я.

— Я исполняю приказы, Дмитрий Алексеевич, — ответил Ворошилов. — И у меня нет ваших возможностей. Я всего лишь человек.

— А я, по-вашему, машина? — усмехнулся я. — «Оракул» работает на вас. Но что-то я не слышал в новостях, как бравые опричники карают или хотя бы ловят государственных преступников. Это я расследовал нападение на великого княжича Выборгского.

— Я не могу обсуждать с вами приказы, Дмитрий Алексеевич, — нахмурился подполковник. — Но зато могу утверждать, что став куратором, вы получите право их отдавать сами. И я сделаю все, чтобы ваши приказы были исполнены. Хотите хороших новостей?

Он сунул руку в карман рубашки и выудил оттуда телефон. Сняв блокировку, Андрей Викторович передал аппарат мне с раскрытой страницей новостной ленты «Вестей».

«В ходе крупномасштабной облавы на Дальнем Востоке Русского царства была полностью ликвидирована крупнейшая в стране преступная группировка контрабандистов. При поддержке Царской Службы Безопасности полицией Русского царства и княжеств были осуществлены: задержание и аресты более чем двух тысяч преступников, связанных с международной преступной организацией. Арестовано имущества на 73.8 миллиардов рублей. Уничтожено 19 тонн наркотических веществ. В ходе операции были освобождены 15 граждан Русского царства. Спасены и получают помощь 72 подданных других стран. В настоящее время идет проверка их личностей, после чего пострадавшие от рук работорговцев будут возвращены в свои страны при содействии ЦСБ. К делу привлечены посольства 17 стран»

Я дочитал будущую новость. Судя по метке, она должна была выйти сегодня ровно в полдень. Что ж, по крайней мере, поднять собственную репутацию в глазах царских людей это дело поможет.

— Поздравляю, подполковник, кажется, вы получите новое звание, — улыбнулся я, возвращая телефон. — Но, если говорить прямо, мне нет никакой выгоды становиться вашим куратором.

Он нахмурился, и я продолжил:

— Вам кажется, что на этой должности я смогу сделать многое для Русского царства. Но на самом деле я сделаю гораздо больше, если буду заниматься своими делами, и не отвлекаться на то, чтобы контролировать работу вашей службы.

Он вздохнул.

— Что же, я вас услышал, Дмитрий Алексеевич, — сказал Ворошилов. — Очень жаль, что вы так решили, но и заставить я вас не могу. Вы могли бы принести нашей стране огромную пользу уже сейчас. Под вашей рукой ЦСБ стала бы действительно той службой, которой задумывалась изначально.

Я улыбнулся ему в ответ.

— Время все расставит на свои места, Андрей Викторович, — сказал я негромко, проворачивая чашку в пальцах. — А насчет будущего вашей службы — как решит государь, так и будет. Я уже обеспечил вам самые современные и действенные технические возможности. Вам осталось лишь пользоваться ими, и не допускать влияния извне, как это было с делом Соколовых. Опричнина должна была бороться с внутренними врагами, а не плясать под их дудку.

— Я не могу обсуждать с вами приказы, Дмитрий Алексеевич, — вновь покачал головой он.

Правильный подход. Подполковник давал присягу, нарушать ее, разглашая передо мной тайны государственной службы, он не имеет права. Но я и не собираюсь