Слезы навернулись на глазах Армиталы, видевшей, как её сын, отбрасываемый превосходящим его по силам Зирдаллом, отстаивает жизнь Илата, в надежде, что сможет победить наступающее на него зло. Михаил понимал, что его сил не хватает для боя, получая повергающие удары. Зирдалл никогда не боялся Михаила, он понимал, что это отродье, созданное любовью демона и ангела, не должно жить, и атаковал его со всей присущей ему силой, обретенной в Мерцающих горах. Теперь Зирдаллу не страшны были оставшиеся в живых колоссы, да и они сами понимали, что атаковать такого сильного демона не смогут, поэтому молча стояли недвижимые в защите легионов. Ведомые же Зирдаллом легионы ада, посланные им в атаку, не давали никому приблизиться. Михаила шатало в разные стороны и кровь, толкаемая сердцем, выплескивалась из открытых глубоких ран. Не было надежды на спасение, и Армитала всем своим сердцем желала помочь сыну в битве, но тело, недвижимое от полученных ран, не могло сдвинуться с места. Боковым зрением она видела, как поднимается Медив, и постепенно приближается к ней. «Я не могу судить тебя за твои действия, – сказал он, – но, я могу излечить твои раны. Помогать же твоему сыну я не буду». Мощный пучок энергии света упал в область груди лежащего архангела, заставив того изогнуться от страшной боли. Кости и связки срастались, будучи разорванными в нескольких местах, а кровоточащие раны зарубцовывались, облекаясь новой плотью. Медив, расправив крылья, взлетел в небо, исчезнув в облаках, и Армитала, подверженная излечению, стиснув от боли зубы, лежала на траве, пока сверкающий луч света мерцал в её подреберных мышцах, восстанавливая ткани тела. Она видела, что Михаил, подхваченный сильной рукой Зирдалла, был поднят над головой монстра и, подброшенный в воздух, испытал страшный удар в грудь рукой, отбросивший его на несколько метров в сторону. Лежащий Михаил слегка подергивал рукой, в попытке подняться, но тело отказывалось повиноваться разуму. Армитала подняла свою руку, слезы текли по ее щекам, когда она произнесла: «Щит, ко мне!» Молча, она посмотрела на свою руку, которую уже не защищал как прежде щит её сына, и дикое рыдание вырвалось из её груди. В приступе горя она заметила, как луч света перестал мерцать в её теле. Она сделала рывок, чтобы подняться с колен, но дикая боль от усилия растягивала новые неокрепшие связки, не давая ей встать в полный рост. Медленно опускаясь на колени от страшной боли, она посмотрела на пыль, что закрывала место павшего Арзуна в метре над землей Илата. Тонкая дымка пыли подернулась, открывая глазам Армиталы темно-синие плечи могучего воина, поднимающегося с колен и держащего щит сына. Перед ней стоял её любимый Тардас, держа в руках щит, который он подарил сыну при рождении, внедрив в его руку. Голова Тардаса смотрела вдаль, где бился его сын, и Армитала понимала, что сейчас, отец обретает познанием свое дитя. Не поворачивая головы, Тардас произнес: «Оставайся здесь, не вмешивайся, это мой бой». Отцу Михаила не требовалось никаких внешних телепортационных амулетов, он от рождения владел этой силой, открывающей новые границы реальности и, расправив свои могучие крылья, он вмиг исчез из поля зрения Армиталы. Михаил лежал неподвижно, а Зирдалл молча шел к нему, поднимая свой меч для нанесения последнего удара. Медленно приходя в себя, Михаил открыл глаза – на него падал огромный меч архидемона, от которого никто не смог бы увернуться. Внезапно, падающий меч остановился, высекая искры, и на пустом месте Михаил увидел, как в воздухе проявляется темное тело, принявшее удар демона на такой же огромный меч. «Помоги мне, сын, – сказал Тардас, бросая подаренный щит сыну, – одному мне не справиться».

Атака монстров, брошенных в бой Зирдаллом, была страшной. В эту атаку были привлечены все до последнего, включая сильмаритов, ангелов, гномов, людей и колоссов, истребляющих огромное количество тварей. Эльфийские маги, занявшие небольшую возвышенность, были полностью истощены ведением боя, энергия больше не концентрировалась в их боевых посохах, и раненые бойцы больше не могли исцеляться магией. Аделия, помня древнюю битву долины, окидывая своим взглядом равнину и, увидев остов туловища старого каменного гиганта, что служил владыке ада и вытянул перед смертью свою руку вперед, выкрикнула незнакомые слова в направлении камня. Это был активационный код, который Аделия прочла на скрижалях древнего заброшенного храма. Глаза каменного гиганта вспыхнули, окидывая взглядом поле битвы, и горечь увиденного заполнила его каменное сердце. Поверженный гигант долины, наделенный Аделией образами прошлого, осознал всю бессмысленность войны, в которой он погиб. Сжав свой каменный кулак, гигант сконцентрировал остатки своей энергии, сберегаемой им в утробе и, направив в эльфийских магов, выпустил сгусток черной материи. Свет глаз гиганта постепенно затухал, пока его сознание полностью не потонуло в потоке времени, погружаясь в вечный холодный сон. Обессиленные эльфы, сделав свой последний удар, опускали оружие, но внезапно порыв черной материи влился в их навершия посохов, дав небывалую силу. Руки магов не успевали концентрировать скоростные магические удары, испепеляющие толпы демонов, подступающих к месту обороны Тродаса.

В стороне, прижавшись друг к другу, стояли три девушки, которых спас Дарвал, и с которыми он пришел в земли Тродаса. Миларис закричал: «Это еще не все, нужно узнать, что там дальше, за холмами. Я чувствую страшную силу, идущую на нас!» С этими словами сердца девушек сжались от страха и одна из них произнесла: «Нужно помочь». Медленно она, со страхом в сердце, продвигалась к месту сражения и, подойдя вплотную к колоссу, крикнула ему: «Титан, посмотри на меня!» Опуская голову вниз, титан услышал: «Подбрось меня вверх!» Колосс ответил: «Ты не понимаешь, чего хочешь, ты умрешь». Девушка закричала еще громче: «Я знаю, это мой выбор, подбрось». Титан понимал, что этот отчаянный поступок может изменить ход боя, но его сердце не хотело этого делать. Девушка продолжала кричать, не давая ему время на обдумывание действий, обрекая себя на верную гибель. Титан склонился и посадил девушку на свою ладонь, говоря: «Это героический поступок, никто тебя не забудет, смертная». Опустив свою большую руку вниз для того, чтобы размахнуться, как следует, титан, взглянув вниз, произнес: «Прости меня, и спасибо». С этими словами его рука выпрямилась, рванувшись вверх и девушка, взлетая к небесам, увидела вдали огромное войско странных существ. Все понимали, что никому девушку не подхватить, и даже если титан поймает её, то, ударившись об его руку, она погибнет. Падая вниз, девушка должна была выкрикнуть пару слов. Воспарив над долиной, она медленно начинала падать, набирая скорость под тяжестью своего тела. Дарвал, стоя в тихих восточных водах, видел, как девушка, взлетев над долиной, падала вниз, со скоростью небесной звезды устремляясь к своей неминуемой смерти. Тогда, царь Сумеречной зоны мысленно произнес, раскрывая глубины своей памяти: «Я помню тебя, а ты?» С этими словами что-то странное стало твориться с падающей девушкой, её подкидывала и опускала в воздухе странная сила, давая ей осознать случившееся. Пена лилась из её рта, лицо искривилось от страшных конвульсий, глаза сжались под действием неведомой силы и, вдруг, вращения и подкидывания тела прекратились. Тело зависло в воздухе на доли секунды, и все увидели, как из спины девушки распустились радужные крылья дикой лесной феи, которая снижаясь, несла всем весть о грядущих событиях.