Занимательнейшее, скажу я вам, чтение! Прочитав книгу от корки до корки, я пришел к выводу, что любой оказавшийся в Афганистане человек, независимо от того, военный он или гражданский, должен проштудировать книгу Примакова — так много там ценных наблюдений о быте, нравах и образе жизни афганцев. Переиздать бы ее и в обязательном порядке вручать каждому отъезжающему в Кабул специалисту! Но это — дело будущего. А пока — краткий рассказ о жизни и деятельности этого замечательного человека.

Виталий Маркович Примаков родился на Украине в семье сельского учителя. Будучи гимназистом, в самом начале Первой мировой войны вступил в партию большевиков, а когда призвали в армию, по идейным соображениям ехать на фронт отказался. Тогда его отправили в другую сторону — на пожизненное поселение в Сибирь. После Февральской революции, когда всех политзаключенных выпустили на волю, бывший гимназист некоторое время жил в Киеве, а потом махнул в Петроград. Во время Октябрьского переворота командовал одним из отрядов при штурме Зимнего дворца.

Затем — бои под Гатчиной, на Украине, где он сформировал полк червонного, то есть красного, казачества, сражения с деникинцами под Курском и Орлом и, наконец, с поляками под Варшавой. После окончания Гражданской войны некоторое время был начальником Высшей кавалерийской школы, а затем — неожиданный кульбит: Примакова направили военным советником в Китай. Что он там насоветовал, покрыто мраком тайны, но в 1927-м в качестве военного атташе его перебросили в Афганистан.

Надо сказать, что обстановка в то время в стране была хуже некуда. Напомню, что главой Афганистана тогда был Аманулла-хан. Посетив несколько европейских столиц, падишах вернулся с неуемным желанием сделать свою страну не только промышленно развитой, но и по мере сил европеизировать. Начал он с того, что построил несколько текстильных фабрик, затем договорился с французами о постройке железных дорог.

Это — куда ни шло. Хотя умные люди говорили, что во всех трех войнах англичане не смогли победить афганцев прежде всего из-за бездорожья: по горным тропам современную технику к полю боя не доставить. Поэтому лишаться такого надежного щита, как бездорожье, неразумно. Падишах от этого аргумента отмахнулся, и вскоре под Кабулом задымил первый паровоз. Но когда он начал открывать женские школы, а затем разрешил сбросить чадру и носить европейское платье, возмутилось все духовенство.

Для начала муллы организовали заговор с целью убийства падишаха. Их разоблачили, арестовали и казнили. Это вызвало новую волну возмущения, и оставшиеся в живых подняли восстание. Правительственные войска были достаточно сильны, и восстание практически подавили. Но тут, как черт из табакерки, откуда-то выскочил Баче-Сакао.

В Чарикарском районе его знали как отпетого бандита, правда, весьма своеобразного: значительную часть награбленного этот афганский Робин Гуд раздавал крестьянам. А когда он убил несколько правительственных чиновников, которые наиболее жестоко притесняли народ, люди стали считать его своим защитником и повалили в его банду. К этому времени банда стала называться партизанским отрядом, который насчитывал около шести тысяч человек.

Баче-Сакао захватил город Чарикар, провозгласил себя падишахом Хабибуллой и заявил, что выступает в поход на Кабул с целью свержения Амануллы-хана. Узнав об этом, подняло восстание и могущественное племя шинвари, которое контролировало район Джелалабада. Захватив город, бойцы племени осадили городскую крепость, в которой закрылись остатки гарнизона. Чтобы их выбить, нужны были пушки, боеприпасы и современные винтовки. Взять их было негде. Но тут свершилось чудо: на горизонте появился легендарный Лоуренс Аравийский, которого знали еще и как мистера Росса, и господина Шоу. А вот арабы за бешеную, а порой взрывную энергию звали его Эмир-динамитом.

Так вот, в районе Джелалабада Лоуренс появился под видом мусульманского священника и вблизи английского форта Курам организовал продажу оружия, причем по ценам вчетверо ниже общепринятых. Так повстанцы получили все, что им было нужно, и довели свое дело до конца.

Казалось, что судьба Амануллы-хана предрешена, займи отряды повстанцев Кабул, не избежать бы падишаху пули, а то и веревки. Но тут в дело вступил Красный Лоуренс! Где-то под Ташкентом он сформировал мощный «афганский отряд» в две тысячи сабель. С воздуха отряд прикрывала авиация, а пулеметные роты и полевая артиллерия составляли костяк огневой поддержки. И хотя в отряде не было ни одного афганца — в основном там были советские таджики, узбеки и другие, восточной внешности, бойцы, одетые в афганскую форму.

В соответствии с новыми веяниями первыми удар нанесли бомбардировщики, потом, по заранее выявленным целям, открыла огонь артиллерия, и уж после этого, когда сопротивляться было некому, в лихую атаку пошла кавалерия. Полтора месяца отряд Примакова громил отряды повстанцев. От несомненных успехов Красный Лоуренс вошел в такой раж, что потребовал разрешения на применение химического оружия, ведь его учитель Тухачевский подавил восстание тамбовских крестьян не пулеметами и пушками, а ипритом.

Москва применять иприт не разрешила. А тут еще Аманулла-хан дал слабину, отрекся от престола и бежал в Кандагар. На трон взошел его брат Инаятулла-хан, но он вскоре тоже отрекся от престола и на английском самолете бежал в Индию. Теперь всевластным повелителем стал вчерашний бандит Баче-Сакао, но и он на троне просидел недолго: через пять месяцев его войска потерпели поражение, и новоявленный падишах был убит.

После всех этих свержений, убийств и отречений отряду Примакова было приказано вернуться в Ташкент. Бойцы разъехались по домам, а Примакова направили в Токио. Там он целый год был военным атташе, а потом его отозвали в Москву. Казалось, что высокая должность заместителя командующего Ленинградским военным округом достаточно надежная защита от всякого рода неприятностей, но в Кремле думали иначе, и в августе 1936-го Примакова арестовали.

На первых допросах нелепые обвинения в антисоветском заговоре и шпионской деятельности Виталий Маркович отрицал. Но после зверских избиений и жестоких пыток наговорил на себя и на своих сослуживцев такого, что следователи удовлетворенно потирали руки: за разоблачение такого вражеского гнезда их ждали высокие награды. Правда, не всех, через несколько лет наградой для многих из них, в том числе и для их начальника Ежова, стала чекистская пуля.

Но расстрелять Тухачевского, Примакова, Уборевича, Якира, Пугну и многих других эти вурдалаки успели, в июне 1937-го «врагам народа» вынесли смертный приговор и в тот же день привели его в исполнение.

Среди множества нелепых, абсурдных и кровавых дел, так или иначе связанных с именами советских дипломатов, одно стоит особняком. Во-первых, это дело не дипломата, а журналиста, и, казалось бы, к нашей теме не имеет отношения. Но, во-вторых, ознакомиться с ним просто необходимо, так как судьбы многих дипломатов в самом прямом смысле слова оказались в руках этого журналиста. Я говорю о Михаиле Кольцове.