Когда Георгиев спрашивает разрешения, всегда дезориентирует. Это так сильно контрастирует с его обычными властными манерами, что не впечатлиться и не растечься лужицей невозможно.

Но я, черт возьми, уже попадалась на эти приемчики. И ничем хорошим они для меня по итогу не заканчивались.

– Не думаю, что стоит…

– Почему? – выпаливает Саша быстрее, чем я заканчиваю.

Стоило бы объяснить, что собираются одни девчонки, и ему просто будет с нами некомфортно. Однако я на мгновение теряю самообладание и выдаю не то, что следует, а то, что давно беспокоит.

– Ты меня, когда встречаешься со своими друзьями, с собой не берешь. Я тебя к своим тоже не обязана приглашать.

Теряюсь от вспышек в его глазах. Не могу сказать, что это чистый гнев. Нет, есть еще что-то – ревностное и собственническое. И мне от этих эмоций становится нервно и жарко.

– Ты никогда не просилась со мной, – толкает как будто с обидой.

Глупость, конечно… Додумываю.

– А что бы это изменило? – усмехаюсь.

Саша, конечно же, на эту фальшивую эмоцию не отзывается.

– Многое, – сердито повышает голос.

Я машинально шагаю к нему, чтобы прижать пальцы к его губам.

– Тихо… Лиза спит, – задыхаюсь, когда понимаю, что делаю. – Она ночами над проектом работает… – продолжаю говорить только для того, чтобы как-то сбавить неумолимо растущее напряжение.

Но, едва я отнимаю руку от Сашиного лица, он ловит ее и снова прижимает к себе. Перетряхивает нас одномоментно. Так же резко и слаженно идет на подъем сердцебиение – мы так близко, что это невозможно не почувствовать. Дыхание следом срывается. Стремительно доходит до густого и надсадного хрипа.

– Как в твоих мечтах выглядят настоящие отношения?

Сказать, что я шокирована этим свирепым вопросом – это ничего не сказать. Хоть и звучит он крайне странно. Будто и не вопрос вовсе. С какими-то ультимативными нотками. А ощущается, как сдача в сражении, которое мы неосознанно месяц вели.

«Завтра ведь конец договора…» – напоминаю себе, чтобы придушить на корню все свои глупые надежды.

Но, несмотря на это, теряюсь.

Не знаю, что говорить. Вот просто не знаю! Застал врасплох. Нужно время, чтобы что-то придумать.

– Подожди меня внизу, Саш, – тихо прошу, чтобы иметь возможность перевести дыхание и возобновить работу мозга. – Я возьму сумку, чтобы потом не возвращаться. И… Поговорим по дороге в клуб, хорошо? Подвезешь меня?

Хвала Богу, он соглашается. Мой план удается. Забегая в спальню, не только клатч хватаю, но и браслет, который даже из футляра достать не решилась. Как бы не прошел разговор, настолько дорогой подарок я принять не могу. Поблагодарю и верну.

Вот только дальше, когда я сажусь к Георгиеву в машину, ситуация вновь ускользает из-под моего контроля.

Во-первых: на фоне смущения я сталкиваюсь с каким-то внутренним бессилием и не могу из себя ни слова вымолвить. А во-вторых: Саша едет в противоположную от клуба сторону.

Не знаю, почему продолжаю молчать. Не знаю… Из меня будто стержень вырвали, оставив одни лишь эмоции, которые в столь важный момент не могут служить ни мотивацией, ни даже группой поддержки.

Я чувствую, что способна натворить глупостей. И до ужаса этого боюсь.

Молчу, даже когда приезжаем на пляж.

– Давай, рассказывай четко по пунктам, что ждешь от меня, – требует Георгиев, едва стихает мотор и в салоне устанавливается полная тишина.

Этим пугает меня еще сильнее.

Вывернуть перед ним душу, чтобы он послушал и снова куда-то исчез? Ну, уж нет!

– Ничего не жду, – шепчу, глядя строго вниз на свои дрожащие руки.

– Ничего? – не скрывает удивления.

– Ничего!

Подтверждаю не то чтобы увереннее… Напротив, звучу в этот момент почти истерично.

– Я не верю тебе, – давит Саша, стискивая своими ладонями мои трясущиеся кисти. Только на этом прикосновении себя выдаю: вздрагиваю и тонко пищу. – Посмотри на меня.

– Нет…

Он вынуждает. Сжимая мое лицо, с такой дурью к своему притискивает, что я буквально расшибаюсь в своих же эмоциях. От его взгляда и вовсе остатки рассудка дурманом опутывает.

– Что ты подразумеваешь под настоящими отношениями, Соня? Говори!

– Боже… – с трудом хриплю я. – Наверное, то же, что и все остальные, Саш... Очевидно же!

– Насчет остальных мне похрен, – грубо выталкивает он, не прекращая тащить из меня душу взглядом. – Мне нужно знать, чего хочешь ты. Уверен, видишь ты что-то конкретное. Должен понять, подходит ли это мне.

– Ты серьезно?! Должен понять он! Что ж, дай мне десять дней, чтобы решить, что тебе сказать!

– Блядь… Ты все-таки обижена, да? – допирает чисто случайно. И не менее эмоционально предъявляет: – Ты понятия не имеешь, как для меня все это сложно!

Словно моя в том вина!

– Да что ты?!

– Но я здесь! Из-за тебя!

– Нет, Саша, не из-за меня, – отрицаю, потому что опять-таки боюсь верить его словам. – Если бы я попросила, тогда бы было из-за меня. А так… Ты тут из-за каких-то своих желаний. Может, они вообще против меня работают! Потому как тебе, похоже, до сих пор плевать на мои чувства! Думаешь ты только о том, чего хочешь сам!

– Да блядь… Неправда же! – злится он. – Да я здесь, потому что рвался тебя увидеть. Потому что это, на хрен, желание сильнее всех моих установок! Потому что я хочу быть с тобой! Разве этого, мать твою, мало?!

Зажмуриваясь, мотаю головой. И пока он толкает свои «причины», нащупываю футляр, выдергиваю его из сумки и толкаю ему в грудь.

– Возьми, пожалуйста. Я не могу принимать такие дорогие подарки.

– Что? – теряясь, хрипнет он до самых низких нот. – Нет, я не возьму обратно. Нет.

Следующие секунды мы ведем себя как дети. Саша вытряхивает браслет из футляра и пытается насильно сомкнуть его на моем запястье, я – изо всех сил этому противлюсь.

И он… В конечном итоге, взрывается.

– Ну да, блядь, все понятно! Я просто забыл, насколько тебе похрен на все то, что я для тебя делаю! Думаешь, не заметил, что ты выкинула с платьем?! Поэтому решила новый подарок мне прямо в рожу швырнуть?! Отлично! Я понял!

– Что ты понял?!

– Все понял! Не дебил.

– Саша…

– Раз тебе ничего не нужно, то и мне тоже похуй, –