– Как! Разве у вас тоже есть Кавказ? – удивился Александр, оглядев темные силуэты гор, которые, казалось, прислушивались к их словам. – Вы говорите, ваш отец мог бы доплыть сюда по морю! Разве он попал бы к нам, если бы плыл на корабле?

– У нас есть Кавказ, но гораздо более молодой, нет, я неверно выразился, чуть более молодой. Но такой же прекрасный. Не знаю, почему боги сделали его местом ссылки великого титана, мне здесь очень нравится!

– А у нас Кавказ тоже был местом ссылки! – похвалился Саша. – Сюда и Пушкина ссылали, и Лермонтова ссылали, и кого только не ссылали, скажи, Лен?

Елена кивнула.

– Еще декабристов ссылали, – стал вспоминать школьные уроки Александр, – Одоевского сослали – это который про искру-то писал, из которой возгорится пламя, он потом от малярии помер. Бестужева-Марлинского сослали, он без вести возле форта Святого Духа пропал, это где Адлер теперь. То ли горцы убили, то ли к ним в плен попал, то ли сам горцем заделался: цивилизация надоела.

Циклоп кивнул так, будто знал их… И Елена вздрогнула: а может, и вправду знавал? Она стала вглядываться в его лицо с одним глазом во лбу, с симметричным рисунком двух глаз, и потрясла головой, пытаясь сбросить оковы, которые, казалось, сковали ее разум – опять ей показалось, что она сошла с ума и грезит наяву. Что ж, сошла так сошла, каждый живет как может, и если она живет в бреду, значит, ей суждено жить в бреду – ничего не поделаешь.

Утром отправились к пещере. Миновав каменное море – и впрямь целое море серо-белых валунов несколько километров было у них под ногами, – искатели по тропе вышли на скалистый уступ, нависший над долиной, которая расстилалась далеко внизу. По долине, скрываясь среди темных сосен и светлых осин, текла горная речка, похожая отсюда на голубой шнур. На уровне тропы, совсем рядом с ними парил над долиной орел. На одном из кругов орел покосился на них и что-то сказал на своем неведомом птичьем языке.

– Ругается, – сказал циклоп. – Охотиться мешаем. Орел не вверху, а подле ног, что бы это значило? – продолжал он, рассуждая сам с собой. – Думаю, скоро мы найдем батюшку. Но здоров ли он?.. Я очень волнуюсь за него. Кавказ, да, Кавказ. Почему именно сейчас ему удалось попасть сюда?

Над входом в пещеру «Парящая птица» стоял туман, отмечая это место. Елена сидела внутри тумана, сгорбившись, выпятив вперед упрямый подбородок и спустив в пятисотметровый колодец ноги, обутые в сапоги. Циклоп полз где-то глубоко под землей. Александр сидел рядом, точно рыбак над прорубью, и смотрел вниз. Вместо удочки в «прорубь» уходила крепежная веревка, а поймать в этой природной «проруби» они должны были отца циклопа. Елена склонилась над дырой, пытаясь разглядеть Поликарпа, но ничего не увидела.

– Темно, как в заднице у негра, – сказал Саша, то ли забывшись, то ли испытывая ее, – бабушка давно уже не делала ему замечаний, как в прежние времена.

– Са-аша! – Елена погрозила пальцем и покачала головой.

Александр, насвистывая, обозревал окрестности, когда рация, которую вручил ему отец на всякий пожарный случай, внезапно ожила.

– Сашенька, отзовись, – заговорила рация голосом Алевтины. – Саша, ты где? Ответь, где ты?

Александр бросил на Елену недоуменный взгляд, дескать, почему она, а не отец, на связи, и ответил:

– Я здесь, мама. Привет! Ты чего?

– Где – здесь, отвечай немедленно, я очень волнуюсь!

Александр поглядел вокруг и честно ответил:

– В горах.

– В каких горах? Не лги матери, Саша! Где ты? И кто там с тобой?

– Мы возле Воронцовской пещеры, – не мог не солгать Александр. – С Ленкой, – сказал он правду.

– А с кем еще? Кто там с вами, Саша, отвечай, это очень важно…

Александр, пожав плечами, вопросительно поглядел на Елену, дескать, чего это она…

– Ребята еще…Ты их не знаешь.

– А взрослые… взрослых с вами нет? Каких-нибудь подозрительных личностей нет рядом, Саша? Не лги мне, я твоя мать.

– Никаких подозрительных личностей тут нет, клянусь, мама.

– Хорошо, я тебе верю. Передай рацию Лене.

Елена, взяв рацию, услышала:

– Леночка, здравствуй! Я очень на тебя надеюсь, ты умная, положительная девочка. Слушай сюда: это очень серьезно. Немедленно возвращайтесь домой, иначе я пошлю за вами Сашиного папу на вертолете МЧС, ты поняла? Немедленно!

– Да, – сказала Елена. – Мы все поняли… тетя Алевтина.

В рации что-то затрещало, и после молчания голос Альки произнес:

– Вы правда возле Воронцовской пещеры?

– Да. Только знаете… нам ведь еще собраться надо, я тут рюкзаки сдуру постирала, ничего не высохло, и вообще дело к вечеру… Может, к завтрему только удастся домой попасть.

После продолжительного молчания Алевтина произнесла:

– Хорошо. Но чтобы завтра были дома! Как два штыка. Ясно?

– Я-асно, – протянула Елена.

– И если кто-то…

Но Алевтина не договорила, связь оборвалась. «Вот ведь командирша, – подумала Елена, – привыкла на съемках Витей Поклонским командовать». Что все это значило, она понятия не имела. Чтобы Аля обратилась к бывшему мужу, стала вдруг просить его об услуге… это надо, чтобы такое случилось! Неужели кто-то из знакомых видел их в компании с Поликарпом и сообщил ей?!

– Придется возвращаться, – сказала Елена.

Когда Поликарп ни с чем, вернее, ни с кем вылез из колодца, ему сообщили, в чем дело, и, спешно собравшись, пустились в обратный путь. Елена сказала, что она сама себе хозяйка и, в крайнем случае, они и без Саши продолжат поиски. Возмущенный до глубины души Александр говорил, что обязательно пойдет с ними, и никто его не удержит, вот увидите, он отпросится у матери или попросит отца уговорить ее. Елена хмыкнула: если Алевтина что-то вбила себе в башку, то этого из нее никто уже не выбьет. Во всяком случае, бывшему мужу нечего и пытаться.

Вернувшись к красным скалам Фишта, они издали увидели посреди альпийского луга вертолет, винт которого с навершием пропеллера уже крутился, собирая ветер, а высокая трава вокруг вертолета волновалась, как море в хороший шторм. Циклоп на ходу натянул свои очки. Срываясь, падая, крича и размахивая руками, они мчались к вертолету. Пропеллер стал крутиться так, что его уже можно было разглядеть, и травяное море вокруг почти утихомирилось. Им повезло: вертолетчики были те же, что доставили их в горы. Дверь открылась, они забрались внутрь, и машина с ревом и грохотом оторвалась от земли.

Скоро путники уже были внизу, в жарком городе, и тут же почувствовали, что на дворе июль, а не март, и Елене стало дурно – от воздуха города, насквозь пропахшего машинами, асфальтом и людьми.

До завтра, когда они обещали Алевтине вернуться, было еще далеко, и Александр предложил по пути осмотреть пещеру в тисо-самшитовой роще, тем более что находилась она на пути к дому. Все согласились.