— Можно. Только не слишком сильно.

— Черт…

Сжимает ладони еще крепче. Потом отпускает, ссаживает обратно на соседнее сиденье.

— Поехали тогда в загс. Чем быстрее оформим, тем лучше. Или ты свадьбу хочешь?

— Да нет, конечно… Какая свадьба… Да и твой отец… Не обрадуется, когда узнает про малыша…

Вик усмехается.

— Ты плохо знаешь моего отца, Снегурка.

Я хмыкаю, смотрю на моего полковника. На душе невероятно тепло. И правильно. Теперь все правильно, так, как надо.

Мы вместе, и он… Меня не любит. Он другое чувствует. И я не могу сформулировать, что я чувствую.

Наверно, мы с ним какие-то неправильные. Как с самого начала принялись неправильно поступать, так и продолжаем.

Но неправильно, не значит плохо.

Это просто значит так, как нам надо.

И все.

Я глажу живот, думая, рассказывать ли Вику, что я сегодня слышала, как бьется сердце малыша?

Наверно, надо. Потом. Когда домой приедем. И фотографии покажу. Будем вместе искать на них ребенка, а то я сама несколько раз врача просила, чтоб показала на снимке. Дурочка, блин, невнимательная. Но Вик точно найдет.

Я смотрю на него, такого красивого, спокойного. Он поворачивается и подмигивает.

Внутри сладко екает.

Правильно это? Неправильно?

Неважно.

Главное, что нам обоим нравится.

А насчет отца Вик оказался прав.

Когда мы, через два года после рождения Арсюши все же решили поехать на Красную Поляну в новогодние праздники, генерал настоял на том, что оставить внука с ним и бабушкой. И лично отбирал нянек, грубо используя служебное положение.

Конец