Ближе к ночи я зашла в ванну, осмотрелась по сторонам. Бордовая плитка, белое джакузи, пушистые серые коврики на полу. И где-то под потолком сверкнул красной точкой глазок камеры. Усмехнулась, стянула с себя всю одежду, облизала губы и подошла к камере, потом отошла назад и залезла в ванну. Села на краешек, раздвинула ноги и принялась ласкать себя, то посасывая свои пальцы, дергая себя за соски и яростно растирая клитор, представляя себе, что это пальцы Шопена. А еще…еще думая о том, что он сейчас смотрит в камеры. Почему-то я была в этом уверена. Кончала я бурно и громко, засунув два пальца в рот, а другой рукой сжимая клитор, а потом быстро и безжалостно тараня себя сразу тремя пальцами пока соки не брызнули во все стороны.

Потом я долго мылась под горячими струям воды, наслаждаясь негой и расслабленностью. Когда вышла из ванны, завернутая в полотенца зазвонил телефон. Не торопясь, подошла и сняла трубку. Услышала только хриплый голос:

- Маленькая сучка!

И короткие гудки. А утром он уже был у меня и яростно драл прямо в коридоре, прижав к двери и подхватив под колени. Мы трахались до обеда как сумасшедшие, а потом он уехал на работу. И я довольная легла спать еще на несколько часов. Я была уверена, что с Телку он не ебет. Потому что….потому что у нас столько секса что вряд ли у него остаются на нее силы.

***

У телки скоро намечался юбилей двадцать пять лет. Она изо всех сил готовилась и даже меня затянула в эти приготовления. Мы весте выбирали ресторан, выбирали платье для нее, открытки с пригласительными для гостей, музыку. Я бы с радостью этого не делала, но я все же не могла отказать себе в удовольствии позлорадствовать и лишний раз напомнить себе, что ее муж мой любовник. Поиграть в эту запретную игру. И, например в темном коридоре положить руку на член Шопена так чтоб он ее потом выкрутил с такой силой, чтоб у меня искры из глаз посыпались. Но все же отметить, как горят его глаза, как он оценил мое короткое черное платье и высокие сапоги, как он смотрит на меня когда никто не видит и грозит мне пальцем если я нагло облизываюсь.

Один раз все же не выдержал. Телка ушла на кухню готовить ужин, а я яростно сосала его член в туалете, а потом захлёбывалась спермой, когда он кончал молча мне в горло, наказывая за то, что соблазнила. А мне ох как нравились такие наказания.

Вечером, после приготовлений к юбилею, Шопен уехал по своим делам, я поужинала и уже готовилась ехать домой, как вдруг услыхала разговор телки с кем-то по телефону. Прошлась босиком по ковру, прислушиваясь.

- Нет…не получается. Он не спит со мной. С момента моего приезда только один раз было и то…как-то вяло. Не знаю. Я уже чего только не делала и ароматические масла, и порно, и наряды разные. Он не хочет. Мне кажется, у него кто-то есть.

Есть! У него есть Я! И поэтому он больше не хочет тебя трахать, сука! И не будет!

Глава 21

Я рыдала и металась по квартире, разнесла там все и разломала на куски. Я разодрала и испортила многие из его подарков. Сожгла в мусорке вещи. Я сходила с ума от боли и отчаяния. Самое первое разочарование в любви сродни агонии, сродни казни, когда с тебя содрали куски кожи наживую. Пока не прибежал Константин, и меня не скрутили, чтобы вколоть бешеную дозу успокоительного. А на утро за мной приехала машина, и я вернулась обратно в свой город. И в этот раз меня не повезли в дом Барского. Оказывается, для меня купили маленькую квартиру, поселили меня в ней и передали записку.

«Все имеет свойство заканчиваться. Не делай глупости и будь хорошей девочкой. Когда успокоишься, вернешься домой».

Ничья его девочка. У. Соболева

На ее День Рождения я оделась в черное. Ну чем не траур, когда Телке двадцать пять. Вот было б ей сорок пять я бы порадовалась. Она одевалась в каком-то салоне там же ей делали прическу, маски-шмаски, макияж. В итоге она мне напоминала какой-то манекен в розовом платье с каким-то бантом на декольте и с обнаженными плечами.

Нет, я отдам ей должное. Она красивая. Реально очень красивая. Похожа на Монику Белуччи в ее самые молодые годы. Такая же пышная, сочная, грудастая. Волосы коротко пострижены под «каре» прямая челка, полные губы. Она полная мне противоположность и я рядом с ней совершенно другая.

Мое черное платье короткое, наглое, декольте открывает грудь впереди, спина тоже открыта, по бокам платья разрезы. Волосы я собрала в высокий хвост, туфли на каблуках делали меня выше и обнажали мои длинные ноги, затянутые в черные капроновые колготки, еще больше. Мне нравилась моя фигура. Я была «модельной внешности» как на лицо, так и телом. И я не слепая. Вполне объективно я могла признать, что у меня красивое лицо и шикарное юное тело. Стройная фигура, упругая девичья, вздернутая вверх грудь, округлая попа и длиннющие стройные ноги с аккуратными икрами и тонкими лодыжками. Волосы пшеничного светлого цвета, завитые от природы в кольца, огромные синие глаза, полные губы, изогнутые сердечком и кошачий овал лица с острыми скулами и остреньким подбородком. Все это я умела подчеркнуть косметикой со вкусом и очень стильно. Чему меня тоже научили, но я и природный талант имела, понимала интуитивно что именно мне идет.

Мужчины смотрят мне вслед, а женские глаза загораются завистью. И это самые лучшие комплименты. Ходить на каблуках я научилась на занятиях со стилистом, а на занятиях по хореографии гибкости и изящности. Шопен не видел меня до самого приезда в ресторан. Я заявилась вместе со своей охраной. Боречкой, Борюсиком. Которого приставил ко мне Виктор. На самом деле он поменял уже троих. И мне только оставалось догадываться почему. Борюсик, когда меня увидел слегка оторопел, даже лицо вытянулось. Что такое? Нравлюсь? Я старалась. Но не для тебя.

Впервые попала в ресторан и там оказалось очень весело. Куча цветов, шарики, шампанское, официанты снуют туда-сюда. Людей куча. Борюсик не выпускает меня из вида, а я иду к бару, мне хочется шампанского и впитать в себя атмосферу.