Но машина Кисанова вдруг сделала резкий левый поворот и помчалась в обратном направлении. Григорий видел, как детектив нацепил наушник и продолжал говорить по телефону. Что происходило? Куда и почему он мчался? Для Сотникова это оставалось полной загадкой, но он исправно вписался в разворот и прибавил скорость, не желая потерять детектива из виду.

Однако вскоре «Нива» стала сбавлять ход, и Лешему не составило труда держаться прямо за ней. Он видел, что Кисанов еще несколько раз разговаривал по телефону… И ехал все медленнее, словно некуда уже было торопиться…

Григорий мрачнел с каждой минутой. Неужели они опоздали? Почему Кисанов бросил свой пост у фирмы? Где теперь компромат и как им завладеть?!

Добравшись до Тверской, Алексей свернул в один из переулков и просто-напросто встал у обочины. Он больше вообще никуда не ехал.

Все ясно. Григорий прикрыл глаза, свет вдруг показался нестерпимо ярким. Детектив просто потерял след компромата. Он потерял того, кто должен был отправиться с ним на встречу с Заказчиком….

Григорий сжал руль изо всех сил, словно хотел выместить на пластмассовом круге обжигающее чувство безысходности. На мгновение возникло трусливое желание проехать мимо как ни в чем не бывало, только чтобы не узнать страшную новость.

«А Сашка еще говорила, что лучше детектива, чем ее Алеша, во всей Москве не сыскать…» – думал он горько.

Но он все же нашел в себе мужество и, тихо подкатившись, встал за «Нивой» Кисанова. Тот не шелохнулся, замерев на своем сиденье с телефоном в руке. Григорий решил выйти. Будь что будет. Все равно минутой позже, минутой раньше, но ему придется узнать правду. От нее не спрячешься.

Он вспомнил последнюю ночь, когда так бережно держал Вику в объятиях, охраняя ее беспокойный сон… Это было только вчера. Вчера…

Как это было давно…

Он уже вплотную подошел к дверце, уже ее открыл, и Кисанов повернул к нему голову, и было видно, какое отчаяние рвалось из его глаз… – когда неожиданно в руке детектива заверещал телефон.

– Да. Да. Да. Еду!!! – Он бросил телефон на сиденье и тронулся с такой скоростью, что Григорий, державшийся за дверцу, чуть не упал. Одним броском он ввалился на пассажирское сиденье «Нивы», набиравшей ход.

Детектив покосился на него глазом и буркнул:

– Извини, приятель. Счет на секунды пошел.

– Все путем.

Григорий действительно не обиделся: они мчались спасать Вику! Еще не все потеряно!

Он не стал забрасывать детектива вопросами. Он и сам, когда погружался полностью в работу, не выносил отвлекающих разговоров.

И потому он молчал – только следил, как одна улица сменяет другую… Теперь до него дошло, почему детектив замер, доехав до Ямских улочек, прилегающих к Тверской. Он ждал информации и потому занял стратегическую позицию в центре Москвы, откуда было легко доехать до любой точки назначения, которую ему назовут.

Григорий не ошибся. Внедрившись в Арбатские переулки, детектив вскорости затормозил у какого-то ресторана. Вывеска оповещала о «гармоничном сочетании европейской и кавказской кухни».

Похоже, что прибытия детектива ждали. Из двух машин, с виду ничем не примечательных, к нему подтянулось четверо в штатском. Коротко переговорили с детективом, показали какие-то бумаги (издалека показалось, что распечатанные на принтере фотографии), которые детектив явно одобрил, – и двое из них двинулись в ресторан. Через минуту вернулись, кивнули и снова расселись по машинам.

Григорий понял все это действо таким образом: искомые люди находятся там, в ресторане. Их опознали, а теперь ждут выхода: незачем шухер наводить в самом заведении.

Так оно и вышло. Минут двадцать спустя оттуда вышли трое, один кавказского типа внешности. Судя по тому, как напрягся детектив, эти люди имели непосредственное отношение к делу. И точно, к ним устремились четверо в штатском, на ходу демонстрируя ксивы. Кавказца оттеснили от двоих других, теперь Григорий сообразил, что это телохранители: всех бодигардов мира объединяло одно и то же выражение лица.

Он услышал, как кавказец дал им распоряжение не вмешиваться, и фразу, обращенную к милиционерам: «Вы об этом сильно пожалеете!»

Через секунду он оказался в одной из непримечательных машин, а осиротевших телохранителей отогнали подальше от выхода.

Алексей не обронил ни звука, не сводя взгляда с двери ресторана. Десять минут спустя оттуда показался еще один человек. Это был не Брежнев, но, к немалому удивлению Сотникова, к нему подлетели двое в штатском. Попросили предъявить документы, а затем и его препроводили в машину.

Кис с облегчением откинулся на спинку сиденья.

– Все, – сказал он. – Теперь все в порядке! Едем на Петровку! Осталось только дождаться звонка Вики. – Он посмотрел на часы: полседьмого. – А она позвонит в ближайшие пять минут.

И, словно в подтверждение его словам, раздался звонок.

Но это оказался Серега.

– Есть улов. Интересующее тебя досье находится у клиента.

– Я в этом не сомневался, – ответил Кис. – Спасибо, Серега…

– Почему мы едем на Петровку? Что там делать? – спросил Григорий.

– Компромат в руках у наших людей. Нужно отксерить копии, оригиналы придется оставить на Петровке, таков наш уговор. Если дело удастся завести, то оригиналы должны лежать в нем. Да и ребятам будет любопытно его почитать, мало ли, вдруг в сыщицком хозяйстве пригодится! У нас же с ними бартер. – Он улыбнулся.

– А кто эти двое из ресторана? – Григорий наконец дал волю своему любопытству.

– Первым вышел Заказчик или его приближенный представитель: приехал получать отчет о проделанной фирмой «Виктория» работе. А второй его как раз компромат привез.

– Вы говорили, что им окажется Брежнев. Но это совсем другой человек! Кто он?

– Это…

Телефон вновь зазвонил, не дав детективу закончить фразу.

– Все в порядке, Виктория! Досье практически уже у нас! Точнее, будет минут через пятнадцать. Передайте шефу, Вика: пусть позвонит и скажет условия обмена! …К слову, Григорий рядом со мной, в машине. Хотите с ним поговорить?

…Вика напряглась. За сутки, проведенные в плену – с отнюдь не шуточной угрозой пыток, насилия и смерти, – она словно стала намного, намного взрослее. Словно поняла что-то очень важное… И это важное теперь полностью исключало возможность пустых, незначащих слов.

Но и значащие она произнести не смогла бы сейчас. Сказать, что воспоминание о его руках ей помогло выдержать все, что произошло? Вот так, сразу, бухнуть в телефон? Нет, это невозможно. Доживем до встречи…

«Ежели доживем», – осторожно подумала она, за одни сутки привыкшая не делать ни о чем окончательных выводов. А там все скажут его глаза…