Был бы я из простого сословия, напруденил бы большую лужу. Эта внутренняя незаметная для обычного человека борьба вызвала у меня улыбку. Значит он всё-таки не такой уж железный. Мне показалось, или он прочитал мои мысли.

В этот момент Гэндзи дал знак моему конвоиру, и я получил увесистый удар сапогом по рёбрам. Кажется снова хрустнуло. Я зажмурился от боли, распростершись на полу. Кандалы гулко звякнули о гладкий камень. Пока я пытался прийти в себя и войти в медитацию, получил ещё два удара в спину. Дыхание перехватило, и я судорожно закашлялся.

— Тебе так комфортнее думается? — тем же стальным голосом спросил Дэйчи. Лишь опытный человек сможет различить тонкую нотку удовлетворения. Ему явно нравилось, когда я страдаю. Тогда зачем эта сделка? — Если нравится, мы можем продолжить.

После этих слов последовало ещё несколько ударов. Один из них по затылку. В глазах всё потемнело и мозг судорожно цеплялся за остатки сознания. Не хотелось бы доставить ему удовольствие от вида безжизненного тела у ног. Вспомнились дыхательные техники, с помощью которых я усмирил боль и увел её на задний план. Что самое странное, мне даже дали подняться. Не встать, конечно, но хотя бы сесть по-человечески. На лице Дэйчи сквозь каменную маску безразличия смогло пробиться удивление. Совсем немного, но я заметил.

— Хочешь сказать, что ты крепкий орешек, — тише, чем до этого, сказал Гэндзи. — В наших подземельях и каменные глыбы не выдерживают. А тебе вообще не суждено. Могу доставить тебе такое удовольствие, если других вариантов не будет. Впрочем, есть ещё один момент. Чем дольше ты сопротивляешься, тем ниже твой ранг в начале карьеры. Тем больше тебе придётся доказывать свою преданность клану.

— Я не люблю доказывать то, чего не существует, — сказал я и улыбнулся уголками рта. — Ты же не сможешь доказать, что круг квадратный, как ни старайся.

— Видимо я зря считал тебя умным, — холодно произнёс глава клана. — Ты просто упрямый осёл. Но так даже интереснее и увлекательнее. Особенно для тебя. Обещаю, будет весело. Введите!

Дверь позади меня с легким скрипом открылась и послышались тяжелые шаги подкованных сапог и еле слышное шарканье голых ступней кого-то другого. Я медленно обернулся и едва сдержался, чтобы не взреветь раненым зверем.

Глава 19

Интересно, как бы этот упырь оправдывался потом, если бы я сразу согласился на сотрудничество? Или стал бы скрывать то, что я увидел, насколько возможно? Здоровый амбал в кожаном доспехе держал под руку Акеми. Вместо одежды на ней был надет грубый грязный холщовый мешок, в дне которого прорезана дырка для головы, а по бокам — для рук. Мешок был дряхлый и рваный. Через дыры было видно, что кроме него на ней ничего не надето. Избитое почти до неузнаваемости лицо было в засохшей крови. На руках ссадины и синяки. Засохшие полоски крови на ногах выходили из-под мешка и тянулись к ступням. Она с трудом переставляла грязные голые ноги по каменному полу и безучастно смотрела перед собой. По грязным щекам с кровавыми разводами медленно текли слёзы.

Чтобы увидеть и осознать всё это мне понадобилось не больше секунды. Ещё секунда на вход в медитацию тени, не закрывая глаз. Я продолжал смотреть на истерзанную девушку и это помогало мне решиться на то, чего раньше боялся. Я увидел пылающие глаза повелителя тени и не шарахнулся от них, как раньше, а рванул навстречу. Время вокруг остановилось, волочащий Акеми надзиратель застыл с выпученными от страха глазами. На её же лице ничего не изменилось. Безразличие на фоне глубокого шока и слёзы.

Энергия тени потекла в меня безудержной рекой, заполняя разум и каждую клеточку тела, погружая всё во мрак. Мне показалось, что увеличиваюсь в размерах. Поднимаясь с пола, я понял, что так и есть. Здоровенные мучители теперь были на две головы ниже меня. Я махнул рукой и на груди одного появились четыре глубоких рваных раны. То же самое с другим. Кровь очень медленно выступала из краев ран, а они так и стояли охреневшие. С удивлением заметил, что моя рука превратилась в мощную серую когтистую лапу. Я бережно подхватил Акеми и положил на широкий подоконник. Сейчас она мне показалась такой маленькой и хрупкой. Как можно обидеть это невинное существо?

Я резко повернулся в сторону магов, снеся по пути одного из охранников, как щепку. Сильно удивился, когда увидел, что маги очень медленно, но двигаются. Двое сидевших по бокам от главы клана Гэндзи установили над собой защитный купол, который выглядел, как матовое стекло. Их силуэты теперь были расплывчатыми, но я видел, что они продолжают двигаться, медленно, но верно. Моему возмущению не было предела. Этот гад хочет от меня смыться! Я рванул к куполу и попытался пробить его рукой. Меня отбросило назад, словно ударило током.

Что-то я совсем от ярости разум потерял. Энергия тени в десятикратном от привычного мне размере скопилась в правой руке, точнее звериной лапе. Выброс вперёд, матовый купол стал черным. Теперь потянуть назад, энергия тени вернулась обратно, прихватив некислый довесок, а купол стал немного более прозрачным, а значит более слабым. Меня разрывало от собственной силы и ярости. Ещё один бросок и новый откат с ослаблением защиты магов. Те поняли наконец, что происходит, влив больше сил в защиту. Купол из полупрозрачного превратился в белый и начал перемещаться в сторону двери, находящейся позади стульев с красной кожаной обивкой. Несмотря на влияние тени, остановившей время в комнате, они смогли преодолеть эти несколько метров до двери. Я успел атаковать ещё раз десять. Щит на некоторое время становился полупрозрачным, но тут же опять становился белым. Даже приняв тень в себя я не мог с ними справиться. Наверно исходный навык тела играет роль в эффективности слияния. А навыка моего тела явно не хватало.

Дверь распахнулась. Троица, защищенная белым куполом протиснулась в коридор, дверь закрылась. Внезапно появилось адски болезненное давление буквально со всех сторон. Мои силы таяли на глазах. Тело стремительно съеживается, обретая нормальные размеры и форму. Я поднес к носу свою пятерню — обычная худая человеческая рука. Та, к которой я привык за пару месяцев. Мрак медленно таял в дальних углах просторного зала и течение времени восстановилось. Два покалеченных тела надзирателей с грохотом распластались на полу, под ними расплывались лужи крови.

Акеми так и лежала на широком деревянном подоконнике, только теперь свернулась