— Ну и что это за народное творчество? — процитировал Корчак мультяшного героя.

— Это демидки, или демидовские доллары. А селение, как ты сам понимаешь, называется Демидово. Его местный староста Иван Демидович Краснов переименовал в честь своего батюшки. — Продолжая говорить, Батя отвел Андрея в относительно безлюдный угол базара и, придвинувшись вплотную, зашептал:

— Что это было? — Командир сунул Убивцу практически под нос ладонь с кучкой серого порошка.

— Батя, я сам не понимаю, как это случилось. Похоже, цветочек-то волшебный, тьфу, магический, — досадно сплюнул Андрей, подыскивая верное слово. — Вот он и усох, бедный.

На секунду задумавшись, командир принял решение:

— Так, слушай мою команду: ничего руками не трогать — ходишь, глазеешь, но не лапаешь. Уяснил?

— Чего уж тут не понять, — покорно согласился Корчак.

Дальнейшее путешествие по базару прошло спокойно — Андрей ничего не трогал и товара не портил, но вопросов от этого меньше не становилось. Откуда у местных аграриев магические растения? И чем они за подобное «благо» заплатили?

Постепенно пробираясь к центру площади, они переходили от барахолки в мир настоящего базара. Вокруг рябило от цветов и щипало в носу от ароматов. Соленья, варенья и копченья, одежда и обувь, мужская и женская, — и всего этого изобилия было навалом.

«Если мы не приведем сюда девчонок, они нас точно убьют», — подумал Андрей, проходя возле одного из ларьков с целыми стойками платьев и платков, но эти мысли быстро вылетели из головы, когда он увидел ларек с походными причиндалами.

— Батя, а у нас деньги есть? — спросил он, с легкостью причисляя себя ко всеобъемлющему понятию «мы».

Батя оказался небедным малым и выдал Андрею несколько сотенных бумажек. Счастливый обладатель демидовских долларов через несколько минут стал не менее счастливым обладателем новых носков, удобного шейного платка в клеточку, пластиковой водной системы и новенького термопокрывала. Последняя покупка была обусловлена тем, что шуршание пленки по вечерам уже порядочно надоело и ему самому, и его спутникам.

Батя тоже не стал стесняться и приобрел пару ремней, бухту капронового каната и несколько карабинов. Акира к вещам остался равнодушен, но дорвался до колбасного ларька и, пока товарищи рассматривали покупки, с удовольствием впился в увесистое кольцо домашней колбасы. Вид учителя единоборств, большую часть жизни проводящего в медитациях, а теперь поедающего вредную мясную пищу, вызвал у Корчака некоторую оторопь. Но потом он решил, что у каждого должна быть хоть маленькая, но слабость. Иначе это уже не человек, а робот.

Радость от покупок была недолгой. Уже выбираясь из толчеи базара, они натолкнулись на колоритного мужичка. Он вышел на середину дороги и спокойно ждал их компанию. То, как окружающие разбегались в стороны, едва заметив приземистую фигуру, говорило о многом. Невысокий, но широкоплечий мужик бы одет в серый брезентовый плащ и простые брезентовые же штаны. Высокие сапоги дополняли образ то ли рыбака, то ли охотника, чем-то напоминающий сельского парторга времен третьей пятилетки. Лицо незнакомца оказалось широким, словно приплюснутым сверху, и вызывало неприятные ощущения.

— Здравствуй, Батя, — с ехидцей поздоровался незнакомец.

— Привет, Каа, — неприветливо ответил командир.

— Батя, ты же знаешь, что я не люблю, когда меня так называют.

— А ты знаешь, что мне плевать, что ты там любишь, а чего нет, — в тон ответил Батя. — Говори, чего надо, и проваливай.

— Мне ничего не надо. Тебя хочет видеть Иван Демидович.

— Прекрасно, я и сам собирался зайти к нему, но попозже, — пожал плечами майор, собираясь идти дальше.

— Сейчас, — жестко сказал Каа. Его глаза, и так не отличавшиеся добротой, сверкнули откровенной злобой.

— Я сам решаю, что и когда мне делать, — ответил Батя не менее холодным тоном.

— Иван Демидович — хозяин этих мест, и ты будешь делать то, что он скажет. — Каа настолько упивался возможностью задеть старого недруга, что Андрею стало любопытно, что же такое между ними произошло в прошлом.

— Иван — хозяин только таким, как ты, хотя я никогда не мог понять, зачем ему облезлая шавка.

На этом терпение порядочно полысевшего мужичка лопнуло. Каа заскрежетал зубами и сделал несколько шагов назад.

— Все, хватит! Или ты пойдешь сейчас, или сдохнешь прямо здесь.

В подтверждение его слов с разных сторон к ним начали подходить люди в одинаковом камуфляже. До этого они скрывались — кто за забором, кто в кустах, а кто и среди отдалившейся толпы. Новых персонажей было девятеро, и каждый из них сжимал в руках по арбалету. То, как бойцы держали оружие, показывало, что пользоваться этими машинками они умеют и очень неплохо.

Акира шагнул назад и, встав за спиной Бати, положил руки на заткнутые за пояс мечи. Мастер довернул корпус на полоборота и застыл каменным изваянием. Батя весь подобрался, и Андрей понял, что, несмотря на всю безнадежность ситуации, он собирается драться. Но воинственный пыл егеря остудила следующая фраза Каа:

— Кстати, твои девчонки и сопляк-японец у нас.

Это был шах и мат.

Топать пленникам пришлось недалеко. Сначала они прошли мимо самого крупного в поселке трехэтажного здания и, обогнув его с правой стороны, подошли к более скромному строению. Двухэтажная вилла несла на себе следы ухода и кропотливого труда; единственное, что ее портило, — большое крыло, пристроенное с правой стороны. Крыло строили из дерева, и оно никак не сочеталось с кирпичной кладкой основного корпуса. У парадного входа в здание стояли арбалетчики, которые сразу же напряглись при виде пленников и сопровождающего их конвоя.

Обогнув нелепое бревенчатое крыло, они вышли на задворки большого дома, и Андрей увидел приземистое одноэтажное здание, от которого с двух сторон отходили невысокие, но широкие и длинные земляные холмы.

«Похоже на большие подвалы», — подумал Андрей, и его догадка подтвердилась буквально через минуту.

Вход в здание перекрывала толстая металлическая дверь. Каа злобно улыбнулся Бате, повелительно тарабаня в нее кулаком. Некоторое время внутренняя охрана громыхала ключами и засовами, затем дверь открылась, и пленники вошли внутрь настоящего каземата. Сразу же возле входа их направили по ведущей вниз лестнице.

Та вела в большой и длинный погреб с парочкой бетонных столбов посредине. В конце подвала находилось несколько дверей. Между ними стояли большие металлические то ли ящики, то ли сундуки. Все это было подсвечено желтоватым светом десятка ламп, развешанных прямо на стенах. Запаха керосина Андрей не уловил и предположил, что это спиртовки.

Когда вся группа подошла к крайней правой двери, Каа «любезно» улыбнулся, а конвоиры напряглись еще сильнее, хотя казалось, что уже некуда.

«Хоть бы жилы не полопались у бедняг», — «сочувственно» подумал Корчак.