– Я теперь сама не знаю, – голос звучал устало и отрешённо. – Я так и не смогла до конца поверить, что это всё затеял Алан. Возможно, отчасти я надеялась, что он развеет мои опасения, успокоит или даже поднимет на смех – я бы согласилась на всё, лишь бы злодеем действительно оказался только Чарльз. Возможно, я верила, что это всё тот же Алан и, следовательно, его можно переубедить… Уговорить отказаться от этого жуткого замысла. Ведь он всегда был самым благородным из нас и старался поступать справедливо! Ведь это он всегда убеждал нас, что ты не совершаешь жертвоприношения! А тогда, в тысяча восемьсот восемьдесят пятом, когда Чарльз захотел после допроса в ковене промыть мне мозги, именно вы с Аланом заступились за меня! Он всегда старался поддержать меня, чтобы я чувствовала себя комфортно в вашем обществе – неважно, была ли я лишь актрисой, попавшей в высший свет Лондона, или Искательницей, оказавшейся в ковене! И что же, всё это было лишь… притворством?! Частью тщательно спланированной игры? Как в театральном подвале, куда мы вчетвером спустились, чтобы поискать улики, и Алан по очереди оглушил сперва Майкла, а потом и нас с тобой, и помог Гроверу скрыться? – я прикрыла глаза. – Я не могу в это поверить. Точнее, уже поверила, но в голове просто не укладывается.

Приоткрыв один глаз, я успела перехватить взгляд Джеймса, направленный на меня, а потом он снова начал следить за дорогой. У мага было очень серьёзное, даже слегка расстроенное лицо.

– Я тоже не сразу поверил, – вдруг сказал он. – Решил, что ты ошиблась.

– Что?.. – я отвлеклась от собственных переживаний и нахмурилась. – Откуда ты вообще там взялся? Зачем приехал к Алану?

Вместо ответа он полез левой рукой в карман куртки – я успела заметить знакомое старинное массивное кольцо, которое я когда-то носила в качестве защитного амулета – и достал оттуда сложенный вдвое листок, который без слов протянул мне. Развернув бумажку, я обнаружила собственные каракули – перечисленные по пунктам основные события последних месяцев и список действующих в них лиц. Все имена были зачёркнуты, кроме имени Алана.

– Откуда ты это взял?! – я совершенно отчётливо помнила, что оставляла этот листок в своей комнате.

– С твоего письменного стола.

– Отлично, – с логикой тут действительно не поспоришь. – А как ты очутился возле моего письменного стола?..

– Я пришёл, чтобы поговорить с тобой. Трубку ты не брала, но я решил попробовать застать тебя дома. Там была только твоя сестра, которая моему приходу совсем не обрадовалась. Она сказала, что не знает, куда ты уехала, – и действительно, именно Тее о поездке к Алану я решила не говорить, предупредив только друзей, Майкла и Розмари. – Тогда я убедил её пустить меня в твою комнату, чтобы проверить, нет ли там следов того, что ты додумалась до чего-то нового. Чутьё меня не обмануло.

Всё бы ничего, но мне здорово не понравилось слово «убедил»…

– Ты угрожал моей сестре?!

– Совсем немного, – и не подумал отрицать он, но, взглянув на моё лицо, поспешил уточнить: – Да я бы её пальцем не тронул, клянусь! И так было быстрее, чем пытаться что-то доказать!

– Верю, – хмуро проворчала я, не зная толком, кому я это говорю – Джеймсу-тёмному магу или собственному мужу, который остался в девятнадцатом веке. – Ладно.

– Прочитав написанное, я наконец-то всё понял. У меня словно пелена с глаз упала, – продолжил он. – Вдобавок я почему-то сразу подумал, что ты отправилась именно к Алану, чтобы попытаться восстановить справедливость. Лично для меня было очевидно, что человек, задумавший уничтожить целую ветвь колдунов, не остановится перед ещё одной лишней жертвой.

Последние слова заметно сочились ядом, но я не отреагировала на колкость.

– Как ты вообще поняла, что Алан задумал уничтожить Винсента и всех его подчинённых? – помолчав, спросил он. – Об этом ты не писала.

– Совершенно случайно. Я ведь переводила книгу заклинаний Гровера, которую Майкл и Розмари не сожгли, а сохранили и спрятали, – у Джеймса в ответ на это заявление расширились глаза, и он ругнулся себе под нос. – И там была пентаграмма для последнего ритуала – того самого, который Алан должен провести в Оствике. Я уже видела её однажды. Когда в тысяча восемьсот восемьдесят пятом Гровер захватил нас с Анабелл, она нарисовала эту же пентаграмму, только небольшую, и убила крысу, чтобы очистить от них весь подвал. И меня как озарило – ведь и в наших ритуалах убивали только Путешественников, и последней жертвой должен стать Путешественник. Вот я и поняла, что наш противник хочет избавиться от них всех одним ударом.

– Но разве можно таким ритуалом убить всех Путешественников на планете? – озадаченно спросил Джеймс, спрашивая, скорее, сам себя. – То есть я понимаю, он убил тех десять человек, чтобы сконцентрировать больше энергии, чтобы заклятие получилось мощнее, но…

– Знаешь, – вдруг задумчиво сказала я, вспоминая ещё один важный эпизод. – Когда Винсент вселился в Мартина, он упоминал, что Путешественники обеспокоены, и что за последнее время огромное их количество стеклось в Лондон. Выходит, именно на это и рассчитывал Алан? И ему удастся убить их всех, если они будут в непосредственной близости от Лондона и, соответственно, Оствика?..

Мы с Джеймсом переглянулись.

– Полагаю, ты права, – наконец признал он.

Какое-то время мы ехали молча. За окном неторопливо сменялись городские улицы, и я очень отдалённо представляла, где мы находились.

– Зачем ты сдался вчера Рыцарям? – вдруг спросила я. – Что за безумный план ты хотел осуществить?

Он пожал плечами, а на лице вдруг отразилась неуверенность.

– Сейчас это уже не важно. Но я ценю то, что ты участвовала в моём спасении.

К счастью, он никак не стал комментировать моё временное перемирие с Валери, что было очень кстати, поскольку иначе ситуация могла принять очень неловкий оборот. Необходимо было сменить тему, причём немедленно. К счастью, животрепещущих проблем у нас сегодня было хоть отбавляй.

– Как собираешься действовать дальше? – спросила я, прекрасно понимая, что если он сейчас высадит меня у моего дома, мне будет впору только пойти и утопиться в Темзе. Тут уже одно из двух – меня или убьёт Алан, или схватят Рыцари и уже наверняка используют ментальный допрос. Алан теперь точно обвинит нас с Джеймсом во всех смертных грехах. Алисия и Чарльз будут счастливы.

– Мы с тобой теперь будем думать, как остановить Алана, – сообщил он, и я не сдержала облегчённого вздоха. От Джеймса это тоже не укрылось, и в следующих словах он не сдержал раздражения. – А ты уже решила, что я сдам тебя Рыцарям или просто брошу?

– Ты сам говорил, что я совсем не знаю, кто ты теперь, – осторожно заметила я. – Мне неизвестно, чего от тебя ждать.

Мне показалось, что после моего замечания раздражение усилилось ещё больше, и он уже собирался что-то возразить, но в последний момент передумал.

– Нам надо будет решить, как действовать. Теперь мы с тобой остались вдвоём, – наконец сказал он подчёркнуто-нейтральным тоном. От этого «остались вдвоём» я взволнованно вздрогнула, но тут же сообразила, что он имел в виду совсем другое, да и тон Джеймса никак не соответствовал хоть сколько-нибудь романтическому настрою. – Розмари, Майкла, твою сестру, Искателей подключать нельзя. Алан будет теперь особенно пристально следить за ними всеми, и едва возникнет малейший намёк на то, что они хоть в чём-то его подозревают, он начнёт избавляться от них. К Рыцарям мы пойти не можем: доказательств у нас с тобой нет, только свои догадки, а Алан уже наверняка выставил нас в самом чёрном свете. И потом, здесь получается слово самого уважаемого члена Совета против моего. Сама понимаешь, что нас и слушать никто не станет. Остаются только Путешественники.