Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Может, она и убежит. Но я приду за ней и верну ее обратно.
— Ты не вернешь ее, Драго. Аджелло может быть безжалостным, но он никогда не заставит женщину вернуться к мужчине, которого она боится.
Я обхватываю свободной рукой горло Артуро и сжимаю его.
— Тогда мне придется позаботиться о том, чтобы ты ничего не смог рассказать Сиенне.
Левая рука Артуро взлетает вверх, в ответ хватая меня за горло.
— Ты можешь попытаться.
Стук распахивающаяся двери о стену и топот бегущих ног разносятся по дому. Пара рук обхватывает меня за талию, оттаскивая в сторону. Я пытаюсь ударить держащего меня человека локтем, но другой человек перехватывает мои конечности. Артуро отталкивается от стены и бросается на меня, но двое других парней хватают его и удерживают.
Входит дон Коза Ностры и встает посреди комнаты.
— Семейные разборки? — спрашивает он, глядя на меня, затем переводит взгляд на своего подчиненного.
— Да. Никак не можем договориться, где проведем следующее Рождество. У Артуро или у меня, — говорю я.
— Действительно. — Дон кивает своим людям. — Проводите господина Попова. Они могут закончить свои праздничные планы в другое время. А мне нужно поговорить с Артуро.
Я стряхиваю с себя держащих меня людей и делаю шаг к дону.
— Я знаю о твоей маленькой шпионской схеме. Это дерьмо прекращается прямо сейчас, Аджелло, или, клянусь Богом, ничем хорошим это не кончится.
Не дожидаясь его ответа, я поворачиваюсь и направляюсь к входной двери. Дойдя до порога, я оглядываюсь через плечо и встречаю взгляд Аджелло.
— И если твой подчиненный ещё раз посмеет вмешиваться в мою личную жизнь, мне придется его убить.
— Сиенна любит Артуро. Его убийство не пойдет на пользу твоему браку, — говорит он. — И Артуро не будет вмешиваться.
Я киваю и выхожу на улицу.
Чернила от сломанной ручки на одной из моих любимых футболок. Прекрасно. Я спешу через фойе, чтобы найти Кеву и попросить у нее пятновыводитель, когда слышу рев мотоцикла. Я выглядываю в окно, выходящее на подъездную дорожку, и вижу, как черный мотоцикл отъезжает в сторону. Заглушив двигатель, водитель выходит и снимает шлем. Это Драго. Я и не знала, что мой муж ездит на мотоцикле.
Драго оставляет шлем на ручке и подходит к входной двери. Я задыхаюсь, глядя на левую сторону его лица. Она вся в крови. Я бросаюсь к входу и успеваю добежать до него как раз в тот момент, когда он заходит внутрь.
— О Боже! — Я закрываю рот рукой, глядя на длинный порез на левой щеке. Из него все еще сочится кровь.
— Кева! — кричу я и делаю шаг вперед, протягивая руку к его подбородку, но он отдергивает голову.
— Тебе что, пять лет? — Я огрызаюсь и пытаюсь снова. — Дай посмотреть.
На этот раз он не двигается, и я беру его подбородок между пальцами, поворачивая его лицо в сторону.
— Господи, Драго. — Я фыркаю, глядя на его щеку. Порез длиной четыре дюйма.
— Что происходит… О Боже! — Кева подбегает ко мне сзади. — Отнеси его на кухню, Сиенна. Сейчас же.
Драго делает шаг, и моя рука падает с его лица. Я смотрю на его спину, пока он идет через фойе, а затем рысью бегу за ним.
— Сотри кровь с его лица. — Кева сует мне в руки кухонное полотенце и миску с теплой водой. — Я пойду принесу аптечку.
Я смотрю на миску в своих руках, потом на мужа, который садится на стул за кухонным столом.
— Дай-ка мне это, — говорит он, расстегивая пиджак. Белая рубашка под ним покрыта пятнами крови.
Я ставлю миску на стол и окунаю кухонное полотенце в воду. Драго тянется взять тряпку у меня из рук, но я отдергиваю ее.
— Не двигайся, — бормочу я и делаю шаг к его ногам. Осторожно я начинаю стирать кровь с его лица.
Начинаю с шеи, затем перехожу к подбородку. Моя рука дрожит, и дрожь усиливается по мере того, как я приближаюсь к порезу. Единственный раз, когда я видела столько крови, — это когда Артуро порезал ладонь, когда чистил рыбу десять лет назад. Я закричала и потеряла сознание.
Пальцы Драго обхватывают мое запястье, отводя мою руку от его лица.
— Похоже, ты не очень хорошо переносишь вид крови.
Я смотрю в его глаза.
— Я в порядке.
— У тебя такое бледное лицо, что оно становится зеленым. Дайте мне полотенце.
Я стиснула зубы.
— Нет.
Другая его рука ложится на мою спину и притягивает меня еще ближе, пока мои губы не оказываются в дюйме от его губ.
— Дай мне это гребаное полотенце, Сиенна.
— Нет. Ты сделаешь себе больно.
— Почему тебя это волнует?
— Мне все равно, — говорю я, касаясь его губ.
В кухню врывается Кева с коробкой, полной медицинских принадлежностей.
— И как же это случилось? — Она швыряет контейнер на стол.
Драго отпускает мое запястье.
— Ножом. У тебя там есть прививка от столбняка?
— По-твоему, я похожа на скорую помощь? — Кева огрызается и наклоняется, чтобы осмотреть его щеку. — Нужно наложить швы. Что случилось?
— Я побеседовал со своим шурином.
— Это сделал Артуро? — Я удивленно смотрю на него. — Но почему?
— Деловые разногласия.
— Идиоты, — говорит Кева, брызгая чем-то на его щеку. — Сиенна, там где-то есть швейный набор. Найди его.
— Может, ему лучше в больницу? — Я поворачиваюсь и начинаю рыться в припасах, остро ощущая руку Драго, которая все еще лежит на моей спине, прижимая меня к себе.
— Этот человек скорее умрет от потери крови, чем снова попадет в больницу.
Я передаю швейный набор Кеве, которая с помощью марли протирает порез Драго, и перевожу взгляд на шрам от ожога, виднеющийся над воротником его рубашки. Когда я снова поднимаю глаза, Кева двумя пальцами сжимает края раны, просовывая изогнутую иглу сквозь кожу, и зашивает ее прямо у меня на глазах. Я кладу дрожащую руку на другую щеку Драго и задерживаю дыхание.
Кева говорит, но ее слова звучат приглушенно, как будто кто-то закрыл мне уши. Быстрым движением она завязывает нить и обрезает ее.
— Еще одна.
В затылке раздается странный стук. Как будто мое сердце каким-то образом переместилось туда и теперь бьется в два раза чаще, чем обычно.
Это больно? Должно быть, больно, даже с
