Но прошлое Дэрила не оправдывало его поведения в настоящем.

Я — не Элис.

А он — не Валера.

У нас совершенно новые отношения, никто из нас не виноват в травмах другого.

— Значит ты понимаешь меня… Понимаешь и продолжаешь делать вид, что так можно жить… — медленно проговорила я. — Знаешь, Дэрил…

— Можно! Так — можно! — вскинулся он, и лед в его взгляде раскололся от внутреннего жара. — Если бы я знал, чем кончится, я бы не стал требовать уйти из порно!

— Правда? — вот тут я удивилась. — Ты сам в это веришь?

— Правда… — кивнул он. — Если б знал, что это кончится двумя десятилетиями пустоты и одиночества. Я перебил ее имя только четыре года назад, когда понял, что та жизнь закончилась, началась новая.

Я протянула руку, коснувшись кончиками пальцев черного солнца. Интересно, а что Элис сделала со своей татуировкой? И знает ли она, чем сейчас занят Дэрил? Может быть, смотрит тайком от мужа его ролики? Было бы забавно…

— Но если бы этого не случилось, — сказал Дэрил, пока я обводила края рисунка. — Я бы никогда не познакомился с тобой. Я, черт возьми, тоже хочу возвращаться куда-то, где меня ждут. Обнимать ночью кого-то, кому я нужен. Быть рядом с кем-то, с кем можно вместе посмеяться, посмотреть кино, съездить на пляж, поссориться, выбирая породу собаки.

— Точно не золотистый ретривер… — пробормотала я.

— Я устал от одноразовых женщин, которым на меня наплевать! Лили! — он перехватил мое запястье и прижал к своей груди. — Давай жить… просто — жить. Пожалуйста.

На участке, рядом с которым мы выясняли отношения, показалась пожилая женщина. Она замерла, переводя взгляд с Дэрила на меня и обратно. У соседнего дома молодой парень выносил пакеты с мусором и тоже застыл, глядя на нас.

— Пойдем… — попросила я, беря Дэрила за руку. — Пойдем в машину.

— Лили. — Он замер, не подчиняясь мне. — Мне пришлось искать тебя на другом конце мира. Больше таких, подходящих мне, боюсь, не существует. Я не хочу потерять еще и тебя.

— Дэрил… — я нервно оглянулась.

К женщине и парню присоединились еще наблюдатели — мужчина, который вывел собаку, велосипедист, специально остановившийся подтянуть педаль, чтобы понаблюдать за нами. Я начинала нервничать. Совершенно не планировала быть развлечением для пригорода Лос-Анджелеса. Сериал в прямом эфире.

А впрочем…

Я вдохнула, выдохнула.

Как же я собиралась сниматься в кино, если меня смущают чужие взгляды?

Я развернулась к Дэрилу и взяла его руки в свои.

— Ты боишься, что я найду себе кого-то в кино и брошу тебя?

— Я боюсь… — хрипло сказал он. — Проводить тебя на самолет и больше никогда не увидеть.

— Ты уже однажды проводил меня на самолет и смотри, чем все кончилось, — засмеялась я, вставая на цыпочки и касаясь пальцами его щеки. — Да и кино мне больше не грозит.

Я обняла его за шею и привлекла к себе, целуя глубоко — так глубоко, что мне самой стало жарко. Что творилось с Дэрилом, я тоже почувствовала всем телом.

Ну, то есть, не совсем всем, но некоторыми частями — весьма отчетливо.

Он положил ладони мне на талию, сжал, притиснул к себе… и мы услышали аплодисменты от мальчишки на велосипеде.

Дэрил вздрогнул и только сейчас заметил зрителей вокруг.

— Поехали отсюда, — проворчал он. — Не готов устраивать им бесплатно шоу, за которое получаю большие деньги.

Всю дорогу до дома он держал меня за руку, словно думал, что стоит отпустить — и я тут же найду какой-нибудь самолет, чтобы прыгнуть в него и улететь навсегда. И оглядывался, постоянно отвлекаясь от дороги, так что мне пришлось в итоге силой повернуть его голову прямо.

Он заглушил мотор на подъездной дорожке, но тут уже я не стала терпеть. Отстегнула ремень и перебралась к нему на колени, устроилась сверху, целуя в губы, гладя руками по плечам, по груди и потихоньку задирая футболку. Увернулась от его рук, дернула ее вверх и сразу прильнула губами к загорелой коже на груди, прошлась языком по всем сегментам хвоста скорпиона, пересекающем ее.

Дыхание Дэрила стало рваным и быстрым, он потянулся и резко отодвинул водительское кресло назад, откидывая его так сильно, как возможно.

Я чувствовала твердость его члена через двойной слой одежды — мои и его джинсы, но пока не готова была что-то с этим делать, потому что не могла оторваться от него.

Не могла перестать целовать, прикусывая губу с ревнивой жестокостью, отчего он шипел от боли и стискивал меня до хруста ребер, не могла не касаться языком то одной, то другой татуировки, облизывать его темные твердые соски, оглаживать широкие плечи.

Только и оставалось, что елозить на его коленях и все быстрее тереться об эту твердость грубым швом на джинсах между ног, давящим как раз в нужное место.

Руки Дэрила тоже не отставали. Он уже стащил мою футболку и белье, мял мою грудь, выкручивая соски, запускал пальцы в волосы — оттягивал их, а потом резко давил на затылок, принуждая меня к поцелую. Наши языки сплетались в безумной битве, то неумолимо захватывая поле боя, то милостиво сдаваясь врагу.

Я лизнула предплечье Дэрила, наткнулась на татуировку с черным солнцем, под которым, теперь я знала, пряталось чужое имя — и прикусила ее зубами изо всех сил, без жалости, с отчаянной, острой яростью, вдруг назначив Элис виновной во всех наших бедах и столкновениях.

Если бы не она… Дэрил бы не сломался. Не устроил бы из своей жизни постельный марафон и не пошел бы в итоге в порно…

И не встретил бы меня.

Нехотя я разжала зубы и снова набросилась на его губы. Он уже расстегнул мои джинсы, но они были слишком тугими и могли впустить только его пальцы — и то недалеко. Так что ему оставалось только поддавать бедрами вверх, пока я двигалась все быстрее, сильнее вжимаясь в его пах, чувствуя, как растет напряжение внизу живота.

Низкие стоны Дэрила заводили меня не на шутку. Я обняла ладонями его лицо, прижалась к губам, а он положил руки на мои бедра и плотно вжимал меня в себя короткими резкими толчками, заставляя вскрикивать, когда трение становилось слишком сильным, почти болезненным.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍