— Я уже говорил тебе, что был скромным тихим парнем, мечтал стать хорошим мужем. Потом, когда начну зарабатывать. Не в мою конуру, где только кровать и помещалась, жену приводить? Правда я ни черта для этого не делал — зарабатывал на аренду и дешевую еду, а свободное время проводил с парнями в гараже или играя в приставку. Так было до Элис.

Я еще не знала, что сталось с этой Элис, но она меня уже бесила.

Мало того, что я не единственная в постели Дэрила, я теперь уже и в сердце не одна?

— Ради нее я готов был на многое. Забил на видеоигры и гараж, устроился на полный день в спортзал, чтобы позволить себе жилье побольше и позвал ее жить вместе. — Дэрил сделал паузу, перевел взгляд с несчастного велосипеда на бледно-голубое небо с кружевом рваной облачной пелены. Ему понадобилось отчетливое усилие, чтобы продолжить говорить. — Тут все и выяснилось. Она сказала, что решение слишком серьезное, чтобы между нами оставались секреты.

Я уже понимала, куда он ведет, но больше не смела его прерывать. Только подумала, что мне, пожалуй, было намного проще. Не пришлось переживать еще и ложь — точнее, умолчание. Как бы Дэрил ни возмущался, но скрыть работу в порно — не то же самое, что не рассказывать о том, что работаешь почтальоном.

— Да, — он прочитал что-то на моем лице. — Она снималась в порно. В те времена все было иначе: не существовало «Порнхаба», не было такой доли любительского порно, не была принята жесть по умолчанию. Больше было длинных порнофильмов, на час, даже полтора. С витиеватыми сюжетами про несколько семейный пар, заселяющихся в одно бунгало, и что из этого вышло. БДСМ был редкостью. Элис часто вообще снималась в легкой эротике. Но все равно для меня это был шок…

Черты лица Дэрила еще больше затвердели, словно изнутри него рвалось слишком много эмоций, а он делал все, чтобы сдержать их, не дать выплеснуться. Но мне хватало и этих еле заметных примет — кривящегося уголка рта, сжатых кулаков, спрятанных под мышки, сощуренных, будто он стоит против сильного ветра, глаз.

— Понятно, что ее умения в постели были не просто так. Слишком уж все… волшебно. Но я не спрашивал, зачем? Решил сам для себя, что мне все равно, сколько у нее было мужчин, если в итоге она выбрала меня. Для меня она была лишь второй. Все оказалось гораздо хуже… Три дня я ходил, как в тумане, а потом позвонил ей и повторил свое предложение съехаться.

Дэрил наконец перевел взгляд на меня, сделал медленный вдох, потом выдох, шагнул ближе и провел пальцами по моей щеке.

Будто извинялся за свой яростный взрыв.

Но остался все равно на расстоянии.

— Так что, я был на твоем месте, Лили. Почти год был. Да, ревновал. Но она уверяла, что полностью, до конца только моя. И она была моей, Лили… За пределами съемки ничего, вообще ничего не напоминало о том, что там происходит. Если бы она была врачом или бухгалтером и точно так же утром уезжала на работу и вечером возвращалась, мне было бы не на что жаловаться. Все было идеально.

Дэрил развернул ко мне предплечье с татуировкой — оранжево-алый закат и черное солнце, опускающееся в море.

— Моя первая татуировка. Тут было ее имя. А у нее было мое. Мы собирались пожениться, когда сможем взять ипотеку на дом. Мечтали завести собак — двух золотистых ретриверов. И кота. Это был рай: ее любовь, ее забота, секс, ласка, разговоры — я ни в чем не был ущемлен, мне было более, чем достаточно всего, что она давала.

Как и мне.

Вдруг подумалось.

Я не то что не была ущемлена — я никогда в жизни не чувствовала себя настолько нужной и любимой.

Зачем мне понадобилось увидеть его съемки вживую?

Надо было просто закрыть глаза и притвориться, что он автомеханик.

— Но я же знал. Знал. — Дэрил выдохнул. — И никак не мог смириться. Она уговорила меня тоже попробовать, чтобы понять, что все совсем не так, как я думаю, что секс в порно ничего общего не имеет с нашими занятиями любовью, это совершенно разные вещи. Так что первый раз я снялся в порно в двадцать один. Мне не понравилось. Секс без любви был грязной механикой.

Он усмехнулся, словно его забавляла наивная реакциая того молодого парня, каким он был в те годы.

Да, даже тогда он был особенным. Уверена, если бы моим друзьям пришла в голову такая профессия, последнее, о чем бы они думали — какая-то любовь. В кратчайшие сроки довести свой счетчик женщин до недостижимых цифр — вот это мотивация!

— После этого я уговорил ее бросить. Долго уговаривал. Она не была звездой, но зарабатывала неплохие деньги. До порно она пыталась сниматься в кино, но там карьера шла медленно и денег не приносила, а работать официанткой ее достало. Я сказал, что верю в нее и всегда поддержу. Найду вторую работу. Третью. Пусть ходит на все кастинги, пробует все, снимается. И ей повезло. Хватило всего одного рекламного ролика, показанного во время Суперкубка. Ее пригласили в большое кино, в совместный проект США-Австралия. Только съемки должны были проходить в окрестностях Мельбурна. В аэропорту она пошутила: «Ты так прощаешься, будто я улетаю навсегда».

Дэрил поднял глаза на меня. В голубой глубине клубился туман воспоминаний, он видел не меня перед собой — он видел ее. И в его взгляде была боль.

— Она улетела навсегда. Влюбилась в партнера по фильму, австралийца. И больше не вернулась. Завела дом, золотистого ретривера, кота… Сейчас у них уже взрослые дети.

— Прости… — я порывисто шагнула к нему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

За что — «прости»?

Не знаю.

Но я чувствовала себя так, будто не Элис, а я сама предала его.

— После этого мне стало все равно. Если не она — какая разница, кто? У меня был такой опыт в сексе после нее, что моим друзьям и не снился. И абсолютная уверенность в себе в сочетании с абсолютным равнодушием к женщинам. Безупречное любовное зелье.

Он сощурился и зло усмехнулся, превращаясь в хладнокровного сексуального хищника, от появления которого на экране, еще до того, как он раздевался, у меня в животе скручивался горячий узел и разбегались по телу колкие мурашки.

Начало некоторых роликов я пересматривала несколько раз, ловя этот равнодушный и уверенный взгляд. Все, как он сказал.

Вот чем было оплачено это умение.