«Девочка, которую трахает Высоцкий».

Она услышала это впервые пару дней назад. Краем уха. Оглянулась, поймала смешливый взгляд той самой Олеси… Почувствовала себя так, будто в грудную клетку шибанули. С размаху. Внезапно. Только вот… Выяснять не подошла. Проглотила. Продолжила путь. Завернула в туалет. Там продышалась, открыв окно на проветривание. Высушила слезы прежде, чем кто-то заметил, прокашлялась…

Умылась бы, вот только на ресницах ведь тушь…

Снова вышла, снова куда-то шагала… И продолжала слышать — вряд ли в реальности — но прочно в голове.

«Девочка, которую трахает Высоцкий».

Перечеркивающее ее, как человека. Унизительное. Вычленяющее из ее жизни то, в чем сама она видит глубокий смысл, но что так легко опошлить… То, что пытается хранить, как зеницу ока, а для окружающих…

И ведь не бросишься себя защищать. Не бросишься доказывать с пеной у рта. Бессмысленно. Недостойно. Глупо. Но делать-то с этим что?

Аня не знала. Просто хотела, чтобы от нее отстали. Иногда доходило до абсурдного желания признать: «Ну трахает… Но вам-то что?». Официально облачиться в никчемный статус, который ей присвоили с легкой руки одной завистницы… И почувствовать облегчение.

Но Корней так не сделал бы… А значит и она не должна…

Выдохнув, Аня потянулась к телефону, взяла в руки, открыла переписку с ним…

Прочла: «был в сети недавно». Начала писать:

«Хочешь, кофе принесу?».

Отправила.

Глупый повод зайти. Аня сама понимала. Но… Ей свойственно совершать опрометчивый поступки. А увидеть его — не такая уж и большая крамола.

Статус сообщения из доставленного в прочитанное изменился практически мгновенно. Он тут же стал печатать:

«Тебя понизили?)».

В своей манере прямо не ответил. Но улыбнуться заставил. И за это Аня его тоже любила.

«Нет) Хочу увидеть тебя. Ищу повод…».

Отправила, с нетерпением ждала…

«Вечера никак не дождешься? У меня много работы».

И снова получила ответ практически тут же. Вздохнула… Долго смотрела на экран, читала с конца в начало и с начала в конец…

Начала набирать: «дождусь», только отправить не успела, потому что внезапно прилетело новое:

«Приходи. Можно без кофе».

Читая которое, Аня опять расплываясь в улыбке, чувствуя, что сердце ускоряется. И в миллионный раз осознавая, что для счастья ей нужно так мало и одновременно так бесконечно много. Быть с ним. Быть ему нужной. Быть той, ради кого он готов отложить дела хотя бы на пять минут. Просто позволить себя увидеть, даже касаться не обязательно. Просто подышать его воздухом. Напитаться его силой. Вспомнить, в чем ее мотивация. А все ведь в нем.

И ради его желания видеть рядом с собой амбициозную, подающую надежды, перспективную Аню, а не припевочку из перехода, как когда-то назвала ее Илона, она вынесет все эти идиотские: «девочка, которую трахает Высоцкий».

Не давая себе времени на то, чтобы снова углубиться в горечь рассуждений, Аня встала, закрыла крышку ноутбука, сжала в ладони телефон, направилась к двери, за которой чуть раньше скрылась Алина.

Знала, что путь к кабинету Высоцкого лежит через кухню, но это сейчас воспринималось легко. Просто пройти мимо, просто постучать, просто зайти. Они же ничего плохого делать не будут. Посмотрят друг на друга. Коснутся, если повезет…

Стучала каблукам по полу, чувствуя, как с каждым шагом на сердце становится все легче… Просто потому, что впереди — возможность побыть рядом с Корнеем.

Приближалась к кухне, слыша нарастающий шум. Понимала, что там сейчас наверняка довольно оживленно. Ведь кто откажется от дармового сладкого? Но Аня даже заглядывать не собиралась. Просто пройти мимо, просто дойти до развилки, просто постучаться в нужный кабинет с именной табличкой…

Просто. Все очень просто.

Аня испытала волнение, увидев идущую навстречу группку людей. Сама же попыталась себя убедить, что это преждевременно, но… К сожалению, нет. Та самая Олеся-именинница и еще несколько сотрудников, имен которых Аня не знала (слишком много в ССК людей) шли навстречу.

Стараясь не выдать собственные «заячьи» чувства и моментальное желание прижать уши, а еще развернуться и сбежать обратно в безопасный опенспейс, Аня постаралась повести себя смело. Расправить плечи, не замедлить шаг, держать голову гордо, смотреть прямо… Сквозь.

Просто разминуться. Просто проигнорировать внимание, если будет. Просто показать, что ей безразлично…

Шаг. Еще шаг. Третий. Слегка сбившееся дыхание, когда Аня понимает — ее заметили. Продолжают идти навстречу, о чем-то шутить, улыбаться, хихикать…

И очень сложно не думать о том, что о ней… Очень трудно заставить себя не краснеть. Очень трудно не запнуться.

Четвертый. Пятый. Они ближе… Голоса слышны более отчетливо.

Аня почувствовала легкое першение в горле, будто от сухости. Поняла, что не отказалась бы от воды, но… На кухню — ни за что. У Корнея. Обязательно выпьет. Только дойти бы. Просто дойти.

Она поравнялась с компанией, чувствуя пристальный взгляд девушки, которая за что-то ее возненавидела. Прошла мимо, готовая поклясться, что даже сердце в эти несколько секунд не билось, хотела бы сдержаться, не выдохнуть, но не смогла. Потому что вслед не понесся ни смех, ни обрывки фраз, которые заставили бы каким-то образом принять их на свой счет…

Аня снова ускорилась, по-детски радуясь приближению к той самой белой двери… Даже улыбнулась, когда тянулась к ручке…

Потому что… А вдруг всем просто надоест? Или уже надоело? Нашлось что-то пожарче? Или поярче? Вдруг ее тактика молчаливого игнорирования все же работает?

Аня занесла руку для стука, чувствуя пальцами другой холодный металл. Успела представить, что сейчас откроет, нырнет внутрь, моментально окажется под защитой его силы. Да только…

— На ковер вызвал? — вопрос игривым тоном достиг Аниных ушей за миг до того, как кулак коснулся дерева. Она знала, что обернется — и увидит такой же игривый взгляд… Будто остроумная шутка, которая уже заставила захихикать кого-то одного… А Аню почувствовать себя гадко. И беспомощно. — Коленки не забудь отряхнуть потом…

А из-за продолжения и вовсе бросило в холодный пот.

Кулак опустился, Аня выдохнула, сняла ручку с двери…

— Что я тебе сделала? — обернулась, посмотрела в те самые глаза, даже не пытаясь скрыть свои чувства. Услышала еще несколько смешков… Поняла, что из кухни показывается Алина с картонной тарелкой в руках, смотрит хмуро на Олесю, потом на Аню, пристраивает недоеденный торт на краешек стола, отряхивает руки, явно чтобы подойти…

— Ты мне? Ничего. А с чего ты взяла?