Мэллори – это проблема, которую требовалось решить. А того, кто вторгся в его кабинет, можно доверить сыщикам.

– Вчера кто-то напал на Факсмана в моем кабинете. Вернувшись, я нашел его лежащим на ковре без сознания. Я хотел сегодня на свежую голову и при свете дня просмотреть бумаги, ничего ли не пропало, но теперь немедленных действий требует отсутствие леди Диринг. Позаботься, чтобы мне оседлали коня.

– Хорошо, милорд.

Диринг вошел в кабинет и огляделся. Вокруг все было перевернуто, но, самое главное, верхний ящик его стола был приоткрыт. Диринг выдвинул его и сразу увидел, что нет сертификата акций железных дорог Миддлтона. Теперь все стало ясно. Дело рук Мэллори. Оказывается, он не только мерзавец, но и вор. Впрочем, Дирингу было все равно.

Шарлотта в безопасности, с Факсманом все будет в порядке. Все остальное неважно.

Повинуясь наитию, он подошел к книжному шкафу с тайником и одним движением руки смахнул все книги с третьей полки. Подвинув стул, он взгромоздился на него, просунул руку за фальшивую панель, и его худшие кошмары стали явью. Осознание случившегося ударило его со всего размаху, и он почувствовал себя таким же пустым, как тайник.

Диринг медленно слез со стула, упал в кресло и закрыл глаза. Он всячески старался, чтобы Шарлотте осталась неведомой вся глубина его падения, но не преуспел. Пожалуй, этого удара он пережить уже не сможет.

Он открыл глаза и стал ждать, словно надеясь на решение, которое само придет в голову. Вместо этого пришел Факсман – выбрав самый неподходящий момент, – но один взгляд хозяина заставил его замереть в дверях.

– Мне следует прийти попозже, милорд? – неуверенно спросил он.

Диринг попытался представить, как он сейчас выглядит со стороны, – безвольная фигура, скрючившаяся в кресле, посреди всеобщего разгрома. Он с трудом взял себя в руки и встал.

– Почему ты здесь, Факсман? У тебя сотрясение мозга? – Он не дал секретарю шанс ответить. – Отправляйся домой. Сегодня мы не работаем. У меня важная встреча.

Секретарь взирал на него в полном недоумении.

– Ты расслышал меня правильно, Факсман. Сегодня у тебя свободный день. Оплачиваемый отпуск. У тебя же маленький ребенок, я не ошибся? Воспользуйся теплой погодой и погуляй с ним. – Диринг медленно двигался по кабинету, словно прокладывал себе путь на карте с помощью секстана. Он уже знал, что будет делать.

– Спасибо. – Факсман был удивлен и обрадован неожиданным свободным днем. – Дочка растет так быстро, а я ее почти не вижу. – Секретарь собрался уходить. – Говоря мудрыми словами моего отца, человек не может вернуться назад и начать еще раз, но он всегда может начать еще раз и прийти к новому концу.

– Это точно. – Диринг был занят своими мыслями и пропустил мимо ушей слова Факсмана, хотя они вполне соответствовали его ситуации.

Диринг мчался так, словно за ним гнался сам дьявол. Ветер бил в лицо. К моменту прибытия в Бекфорд-Холл он был в изнеможении, но исполненным решимости. Он постоянно думал о предстоящем разговоре, но не смог придумать ничего, кроме правды: он любит Шарлотту больше жизни и, несмотря на сделанные ошибки, не мыслит своего будущего без нее. Придется ему как следует постараться, чтобы убедить ее в этом.

Он передал коня мальчику в конюшне и, обойдя дом, подошел к входной двери, где чрезвычайно презентабельного вида дворецкий взял его визитную карточку и провел в угрожающего вида гостиную, отделанную очень темными деревянными панелями с редкими синими деталями. Комната была очень герцогской и напоминала ожидающему посетителю, что он занимает значительно более низкое положение, чем хозяин дома.

Скарсдейл пришел быстро. На его лице не было приветственной улыбки. Мужчины обменялись рукопожатиями, но, судя по виду хозяина дома, беседа предстояла не из легких.

– Что это все значит, Диринг?

С чего начать? Что сказать? Диринг вроде бы продумал все до мелочей, но все равно сомневался. Что больше оценит герцог – откровенную прямоту или подход издалека? Больше всего Диринг хотел увидеть Шарлотту.

– Вы не можете прятать мою жену от меня! – выпалил он. Слова вырвались сами по себе. Их он не собирался произносить.

Скарсдейл усмехнулся. Смешок почему-то прозвучал очень громко.

– Могу и буду. Шарлотта – гостья в моем доме, а значит, находится под моей защитой.

– Она не нуждается в защите. – Диринг сделал шаг к герцогу. Хозяин дома не предложил ему сесть, да и сам тоже стоял. Судя по всему, разговор предстоял трудный.

– Это вопрос спорный. – Скарсдейл повернулся и обошел свой стол. Он опустился в кожаное кресло. Теперь он казался еще более могущественным, даже величественным.

– Да ладно вам, Скарсдейл, вы же меня знаете. – На самом деле, их жены были близки, как сестры, но Диринг почти не общался с его светлостью, в последний раз они перекинулись несколькими словами на свадьбе Диринга и Шарлотты. Но при этом присутствовало так много людей, что беседу нельзя было считать полезной и осмысленной.

– Я вас совсем не знаю, – как бы между прочим сообщил герцог. – По крайне мере, не знаю хорошо. Мне известно то, что говорила моя жена и ее лучшая подруга. И еще мне известно то, что о вас говорят другие. Судя по разговорам в клубе, вы – жесткий бизнесмен, который добивается своих целей любой ценой, не думая о последствиях. – Последовало тяжелое молчание. – Теперь, судя по всему, вы использовали ту же бессердечную тактику с леди Шарлоттой. Не могу сказать, что я это одобряю.

– Все не так… не совсем так.

– Вы хотите сказать, что моя жена лжет? – Голос герцога стал угрожающим.

Диринг тяжело вздохнул.

– Вовсе нет. Просто леди не знают всей правды и потому могут оценивать мои действия, основываясь лишь на части информации.

– Так просветите меня, Диринг. – Скарсдейл откинулся на спинку кресла. Его взгляд ничуть не смягчился. – Тогда, возможно, я пересмотрю свою позицию.

* * *

– Диринг здесь. – Амелия ворвалась в комнату Шарлотты. Пандора и Тень гонялись друг за другом вокруг ее юбок. – Это хороший знак.

– Знак чего? – Шарлотта, мерившая шагами комнату, остановилась. Она втайне надеялась, что муж последует за ней. Разве это не доказывает его привязанность? Или она ведет себя нелепо, выискивая в любых его поступках признаки того, что он не является негодяем?

– У вас двоих есть только один способ понять друг друга и найти путь к общему счастливому будущему – договориться. – Амелия наклонилась и взяла на руки Тень, к большому возмущению Пандоры.

– Но ведь то, что он сделал, – бессовестно, отвратительно… Это обман, мошенничество…

– Значит, он хотел тебя так сильно, что решил не останавливаться ни перед чем.

– Я не хочу верить в худшее. – Шарлотта присела на край кровати и сцепила руки на коленях, пытаясь справиться с эмоциями. Не помогло.