— Что-то в этом Анклуасе определенно есть, — с ненавистью повторил за ним Раммар. — Неблагодарный, пустоголовый болван! Возьми его себе в братья вместо меня, раз он тебе так нравится.

— А разве это возможно? — с неподдельным удивлением переспросил Бальбок и получил за это сильный тычок под ребра, которые, кстати, все еще довольно сильно болели после битвы с троллем. Бальбок жалобно взвыл, на что где-то по ту сторону конюшен ответила воем собака. После этого Раммар довольно ухмыльнулся, и братья стали ждать возвращения Анклуаса.

Долго ожидание не продлилось.

Вскоре отворились ворота конюшни прямо напротив них, и из темноты показалась широкоплечая фигура, ведущая в поводу трех лошадей. Впрочем, на первый взгляд казалось, что лошадей было всего две — у третьего животного были короткие широкие ноги и бочкообразное туловище, и походило оно на слишком большую собаку. Однако все трое животных были оседланы, взнузданы, полевые фляги и мешки с провиантом были наполнены, в чем братья-орки удостоверились впоследствии.

— Быстро ты, — заметил Бальбок. — Как же тебе удалось подготовить лошадей за такой короткий срок?

— Я их не готовил, — раздалось в ответ. — Я оседлал лошадей еще днем.

— Не спрашивая нас? — Раммар одновременно удивился и разозлился.

— Я был уверен, что вы согласитесь, — с невинной улыбкой, растянувшейся от целого уха до мочки некогда полноценного уха, произнес Анклуас и элегантно взлетел в седло.

Вообще-то орки не ездят верхом. Не только потому, что непроходимая местность в Гнилых землях с их густыми лесами и отвесными скалами не особо располагает к конным прогулкам, просто верховая езда оркам противна. Хотя во время Второй войны, когда люди и орки были союзниками, предпринимались попытки создать кавалерию орков, но чудища оказались неспособны навязать животным свою волю, не применяя при этом грубой силы. Итогом этой песни стало то, что большинство орков своих лошадей убили и в конце концов сожрали. Если уж ездить верхом, то орки предпочитали варгов или других существ с отрогов Западных гор; но и здесь гномы проявили гораздо больше сноровки в обращении с животными, чем соотечественники Раммара и Бальбока.

Приближаясь к своему животному, Раммар испытывал довольно смешанные чувства.

— Что это вообще такое? — проворчал он. — Это тупое животное поперек себя шире.

— Оно подходит к твоей внушительной массе, — с ухмылкой заявил Бальбок, безо всяких усилий взбираясь в седло.

У его брата возникло намного больше проблем с тем, чтобы взобраться на спину животному. Вначале его неуклюжая ножища с трудом втиснулась в стремя. Стеная, хрипя и изрыгая бесчисленное множество проклятий, он наконец сумел поднять свой асар и плюхнуться в седло, на что бедное животное ответило хриплым стоном.

Лошади были сильными, выносливыми, на них ездили люди Холмогорья. Животные беспокойно храпели, но, очевидно, приняли чужих всадников. Уже одно это было необычно: как правило, лошади терпеть не могли запаха орков (справедливо было и обратное).

Анклуас бросил Бальбоку и Раммару шерстяные одеяла.

— Что это такое? — засопел Раммар, получив своим одеялом по лицу.

— Натяните их, как будто это капюшоны, — потребовал Анклуас, — чтобы с первого взгляда было непонятно, кто вы на самом деле.

— А ты?

— Я сделаю то же самое, — заверил Анклуас, набрасывая на себя одеяло. Раммар и Бальбок с неохотой подчинились, и все трое направили лошадей к выходу со двора на ночные улицы Сундарила.

Во время «прибытия» в город на головах у орков болтались мешки, кроме того, они были заперты в клетке, установленной на телегу. Поэтому братья до сих пор человеческого города толком и не видели, да и сейчас в темноте мало что можно было разглядеть. Однако у Раммара возникло ощущение, что города людей с их каменными стенами, фахверковыми зданиями и острыми шпилями все равно все выглядят одинаково. Кроме того, у него не было ни малейшего желания провести хотя бы одно лишнее мгновение в Сундариле, где единственно возможным вариантом развития событий для него была смерть на арене.

Оба брата направляли своих лошадей по улицам, следуя за Анклуасом, который, похоже, хорошо знал дорогу. Как удавалось Раммару, который никогда прежде в своей жизни не сидел на спине лошади, управлять ею, не знал даже он сам. Похоже, лошадь просто следовала за лошадью Анклуаса, и Раммару это было только на руку. С него было вполне достаточно своенравного брата! Упрямой кобылы ему только и не хватало!

На улицах Сундарила в этот поздний час событий было немного. Большинство узких улочек, по которым проезжали орки, были пустынны, лишь время от времени из таверн доносились приглушенные голоса: то ор выпивохи, то звонкий смех трактирщицы. В остальном же на улицах царило спокойствие.

Раммар знал, что так было не всегда.

Кибли и Нестор рассказывали ему, что приграничные города раньше пользовались дурной славой из-за различных пороков и разврата, царивших здесь: авантюристы, наемники, контрабандисты, убийцы и воры стекались со всех концов земли, чтобы потратить деньги в тавернах и борделях. Однако с тех пор, как магистраты обоих городов подчинились новому королю Тиргас Лана, все в корне изменилось. Сундарил и Андарил были очищены от ненадежного люда, который, недолго думая, направили в Тиргас Лан — таким образом в темнице королевского замка и оказались Нестор и Кибли.

— Куда бы ни пришел этот проклятый Корвин, — проворчал Раммар, — все становится с ног на голову.

Анклуас обернулся, сидя в седле, и шепотом поинтересовался:

— Что ты имеешь в виду?

— Приказал очистить весь превосходный здешний хаос за одну ночь, — негромким голосом произнес Раммар. — Вместо убийств и поножовщины вдруг воцарились порядок и закон, с тех пор как человек стал королем!

— И тебе это не нравится? — поинтересовался Анклуас.

Раммар только раздраженно кивнул.

— Впрочем, виноват в этом не он один, — прошептал орк. — За этим стоит, как я полагаю, его королева Аланна, эта жалкая зануда.

— Так ты ее знаешь?

Раммар снова кивнул и проворчал:

— Эта эльфийская баба снова доказала, что у нее нет ни крупицы юмора.

Анклуас бросил на Раммара непонятный взгляд, затем, не говоря ни слова, отвернулся.

Городская стража патрулировала улицы, чтобы обеспечить соблюдение всех законов, изданных королем, которые запрещали, помимо всего прочего, такие увлекательные вещи как дуэли и драки на улицах.

Ночной стражи беглецам следовало опасаться. И дело не в том, что они не справились бы с одним или двумя вооруженными алебардами парнями. Если хотя бы один из стражников поднял тревогу, то городские ворота оказались бы закрыты и путь наружу был бы для них заказан.

Спасало то, что городская стража в своих светлых плащах и сверкающих шлемах была хорошо видна издалека; как только один из них показывался на горизонте, Анклуас тут же менял направление. Но и он не сумел помешать тому, чтобы на одном углу их внезапно кто-то не окрикнул хриплым голосом: