Он был храбр и жаждал мести. Он опустошал берега султаната, нападал на голландские и английские суда, отправляя их на дно во множестве. Он стал ужасом морей, стал страшным Тигром Малайзии. Остальное вы знаете.

— Значит, он мстит за свою семью! — вскричала Марианна, которая не плакала больше.

— Да, миледи, он мститель, который часто оплакивает свою мать, своих братьев и сестер, павших от ножей убийц, он мститель, который никогда не совершал подлостей, который всегда защищал слабых, щадил женщин и детей, который грабил своих врагов не из жажды богатства, но чтобы собрать в один прекрасный день войско храбрецов и отвоевать потерянный трон.

— Ах! Как мне полегчало от этих ваших слов, Янес, — сказала девушка.

— Теперь вы решились последовать за ним?

— Да! — воскликнула пылко Марианна.

— Тогда вернемся в дом, миледи. Бог обережет нас.

Янес отвел девушку в дом, а сам поднялся в столовую.

Лорд был уже там и ходил из угла в угол с суровостью истинного англичанина, рожденного на берегах Темзы. Он был мрачен, как прежде, и еще более погружен в свои мысли.

Завидя Янеса, он остановился и сказал:

— Это вы? А я уж подумал, что с вами случилась беда, видя, как вы выходите из парка.

— Я хотел убедиться собственными глазами, что нет никакой опасности, милорд, — спокойно отвечал Янес.

— Вы не видели никого из этих собак с Момпрачема?

— Никого, милорд; мы можем отправляться в Викторию в полнейшей безопасности.

Лорд помолчал несколько мгновений, потом обратился к Марианне, которая стояла у окна:

— Вы намерены ехать в Викторию? — спросил он ее.

— Да, — сухо ответила она.

— Вы едете добровольно?

— Вы хорошо знаете, что всякое сопротивление было бы бесполезно.

— А я уже думал, что мне придется тащить вас силой.

— Сударь!

Португалец видел, как напряглось лицо и потемнели глаза девушки, но промолчал, хотя чувствовал непреодолимое желание прикончить этого старика.

— О! — воскликнул лорд с иронией. — Уж не разлюбили ли вы своего отважного головореза, что соглашаетесь ехать в Викторию? Примите же мои поздравления, сударыня!

Оба, и дядя и племянница, замерли в молчании, меряя друг друга гневными взглядами, которые не предвещали ничего хорошего.

— Никогда ты не станешь женой этого пса Сандокана, — сказал лорд яростным голосом. — Скорее я убью тебя.

— Так сделайте это, — сказала она, подходя к нему с угрожающим видом.

— Хочешь устроить мне сцену? Бесполезно. Ты хорошо знаешь, что я неколебим. Иди и готовься к отъезду.

Марианна остановилась. Она обменялась с Янесом быстрым взглядом, потом вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

— Вы видели ее, — сказал лорд, повернувшись к Янесу. -Она думает мне сопротивляться. Ну на здоровье, я все равно сломлю ее.

Янес не отвечал. Он помрачнел и скрестил руки, чтобы не уступить желанию схватиться за саблю. Старик этот был ему ненавистен, но он должен был скрыть это, чтобы не погубить все дело.

Лорд прохаживался по комнате еще несколько минут, потом сделал Янесу знак садиться за стол.

Ужин прошел в молчании. Хозяин едва дотронулся до еды; португалец же, напротив, ел за двоих, как человек, который не завтракал толком и не обедал, да к тому же не знает, когда еще представится возможность перекусить в следующий раз.

Они уже заканчивали, когда вошел капрал.

— Ваша честь, вы меня вызывали? — спросил он.

— Скажи солдатам, чтобы были готовы к отъезду.

— Когда?

— В полночь мы покинем виллу.

— Верхом?

— Да, и вели всем проверить заряды у своих ружей.

— Будет исполнено, ваша честь.

— Мы отправимся все, милорд? — спросил Янес.

— Я оставлю здесь четырех человек.

— Эскорт будет многочисленный?

— Двенадцать преданных мне солдат и десяток туземцев, моих слуг.

— С такими силами нам нечего бояться.

— Вы не знаете пиратов Момпрачема, молодой человек. Если они нападут на нас, и этого будет мало.

— Разрешите мне, милорд, спуститься в парк?

— Что вы хотите делать?

— Проследить за приготовлениями солдат.

— Идите, молодой человек.

Португалец вышел и быстро спустился по лестнице, прошептав: «Нужно предупредить Параноа. Время не терпит».

Не останавливаясь, он прошел мимо солдат и, быстро сориентировавшись в парке, двинулся к оранжерее.

Вскоре он находится уже среди зарослей бананов, там, где они захватили в плен английского солдата.

Он оглянулся, чтобы убедиться, что никто не следит за ним, потом подошел к оранжерее и толкнул дверь.

Тут же черная тень поднялась впереди, и чья-то рука приставила к его груди пистолет.

— Это я, Параноа, — сказал он.

— Ах это вы, господин Янес!

— Немедленно отправляйся и предупреди Сандокана, что мы через несколько минут покидаем виллу.

— Где же мы должны ждать вас?

— На дороге в Викторию.

— Вас будет много?

— Двадцать человек.

— Бегу! До скорого свидания, господин Янес!

И малаец скользнул по аллее, растворившись в густой тени деревьев.

Когда Янес вернулся в дом, лорд уже спускался по лестнице. Старик опоясался длинной саблей, а на плече нес карабин.

Эскорт был готов и выстроился возле дома. Он состоял из двадцати двух человек: двенадцати белых и десяти туземцев, вооруженных до зубов.

Лошади, уже оседланные, били копытами у ворот парка.

— А где моя племянница? — спросил лорд.

— Вот она, — ответил сержант, командовавший эскортом.

Действительно, леди Марианна в этот момент спускалась по лестнице.

Одета она была в голубую бархатную амазонку, цвет которой подчеркивал красоту и резкую бледность ее лица.

Португалец, который внимательно разглядывал ее, заметил слезы, дрожавшие на ресницах, глубокую тревогу, которой была охвачена она.

Это была уже не та решительная и смелая девушка, так пылко соглашавшаяся на побег еще несколько часов назад. Казалось, только сейчас она осознала, насколько все это серьезно, насколько меняется вся ее прежняя жизнь, вся судьба. Мысль о том, что ей придется, быть может, навсегда порвать с привычным кругом, спокойной жизнью, которую она вела до сих пор, и дядей Джеймсом, который, как-никак был ее единственным родственником, и броситься в какое-то темное, неопределенное будущее, отдаться в руки человека, которого называют Тигром Малайзии, угнетала и пугала ее.