- Как это перекантоваться?

- За месяц буквально до моего совершеннолетия тетка умерла. Неожиданно все получилось. Сердце остановилось и все, - Сергей поглаживал меня по пояснице, желая успокоить.

Я вновь обняла его. Хотелось пожалеть. Мне кажется, что все печальное произошло только что. Настолько горькими показались его признания о своем прошлом. Он хоть и мужчина, но по факту, родителей нет, и это всегда плохо. Для любого человека. Каким бы мужественным, взрослым и сильным он ни был.

- Все будет хорошо. У нас. Все будет хорошо, - я повторяла это тихо, но убедительно, будто мантру. Кого хотела успокоить? Его? Скорее себя.

- Конечно! – выпалил Сергей, резко подхватив меня на руки. – Все у нас будет замечательно. А сейчас за провинность отсутствия в постели вы подвергнетесь действиям сексуального характера.

Вот уже две недели я живу у Машеньки. Как-то само собой получилось, что моя зубная щетка и небольшое количество вещей перекочевали к ней в квартиру. Удивительно. Она же жаловалась, что ей надоело терпеть рядом мужчину. А тут позволяет мне у нее жить. И не просто позволяет, а зарывается в мои объятия по ночам. Чувствую себя хранителем чего-то ценного в такие минуты.

Ну так и есть. Она самая драгоценная для меня. Я переживаю за нее, когда меня нет рядом. Постоянно названию, пишу. Она отвечает коротко, стараясь не выдавать себя и меня у себя на работе. Мне кажется, что она даже не улыбается, когда говорит со мной по телефону. Вдруг кто-то увидит. И этот кто-то может устроить нехилый скандал.

С Наташкой я расстался еще в тот день, когда возил Машеньку в травмпункт и подвозил ее до редакции. Правда, сделал это некрасиво. По телефону. Нужно, наверное, лично встретиться. Но времени на это не было, а поставить точку желание было. Не хотел я обманывать сразу двух девчонок, которые заняли мое сердце. Только вот старшая была давно. Да и не по правде это было. Не по серьезному. А вот Машенька уже тогда прочно обосновалась.

Наташка отнеслась к моему объяснению сдержанно. Не закатила истерику, не писала мне днями и ночами, не звонила. У Машеньки я боялся спрашивать про ее отношения с начальницей. Хотя хотелось спросить и как она выглядит сейчас, и как себя чувствует. Незначительные переживания за Наташку все-таки были.

Значительные же достались опять Машеньке… И мне это не нравилось…

Ей постоянно кто-то звонил. В эти моменты моя очаровашка не менялась в лице, не пугалась. Но я видел смятение в ее глазах. А еще наигранное спокойствие. Пальчики, сжимающие в это время телефон, немного тряслись. Она чуть суматошно отключалась. Говорила мне, что очередная реклама ее достала, и тут же расплывалась в улыбке. Вот что-что, а улыбку я ее научился угадывать: когда искренняя, а когда вынужденная.

В целом же Машенька оставалась в прекрасном расположении духа. Ее два раза вызывали на допрос по делу о нападавшем на нее душителе. Это дело передали следакам, поэтому мы не касались его больше. После допросов Василич мне признался, что такой стойкой потерпевшей еще не встречал. Отвечала Маша строго по делу. Невозмутимо рассказывала все подробности. Не заламывала руки, не теребила ремешок сумки, не гнула пальцы, когда ей приходилось вновь и вновь вспоминать момент, когда удавка сжала ей горло. Она четко описала свои ощущения в тот миг.

Я же ломал голову. Кто и что она за человек. И меня это интересовало сугубо для ее защиты. В остальном я для себя решил. Даже если она окажется киллером, или маньяком-детоубийцей, или виновником аварии, в которой погибли мои родители, я ее не отпущу от себя. За эти две недели я убедился окончательно, что влюбился. Раз и на всю жизнь.

Больше всего меня бесила ситуация, что я не замечал ее все эти семь лет! Как?! Как я так мог! Именно этот момент мне мешает полностью насладиться счастьем с Машенькой. Она так и не доверилась мне полностью. Многое держит в себе. Периодически ездит на вызовы к сбитым собакам. И я вижу, как ее трясет дома после увиденного. Но она упорно делает вид, что все в порядке. Когда я хочу ее обнять, сразу же отстраняется. Не дает себя жалеть. Не доверяет мне…

Она ни разу не сказала мне слов любви, поэтому я начинаю нервничать: как бы не пошла в отказ. Хотя кольцо мое носит. Периодически я застукиваю ее за моментом, когда она смотрит на него и слегка улыбается. Иногда поглаживает пальцем с тыльной стороны. Для ее друзей – Генки и Маришки – я самый настоящий жених. Причем стал им сразу после предложения. Значит, она рассказала им. Не утаивала. Не стеснялась. Может все же сомневалась? Но тогда и ребята вели бы себя по-другому.

Нужно быть с ней откровеннее…

- Покатаемся по городу? – неожиданно для Машеньки задаю ей вопрос после ужина.

Она смущается, щеки ее краснеют. Понимает? Понимает, что все эти две недели вечера мы проводили в постели. Я словно ненасытный зверь кидаюсь на нее сразу, как только мы оказываемся дома. А ужин … А тут уж как придется. Иногда здесь же… В постели…

Сегодня я повел себя иначе. Хотя было это нелегко. Машенька в домашних штанишках и футболке вызывала во мне больше желания, чем в коротком платье. Хотя в коротком платье я ее никогда не видел. Всегда джинсы, футболки. Но мне грех было жаловаться. Ее попка в джинсах заводила меня буквально с одного прикосновения к ней. А касался я ее часто…

- Хорошо, - улыбнулась очаровашка, и все мои сомнения были забыты.

- Я хочу с тобой кое-чем поделиться, - начал я, как только мы сели в мою машину. – Стыдно в этом признаваться, но тебе признаюсь.

- Заинтриговал, - многозначительно посмотрела на меня Машенька.

Я привез ее в торговый центр, который находился неподалеку от нашего дома.

- Пойдем. Только не смейся надо мной! – сразу предупредил девушку, подняв указательный палец перед ее лицом.

- Мне уже смешно, - захихикала она.

- Сейчас вообще упадешь со смеху, - пробормотал смущенно, ведя Машеньку к эскалатору за руку.

Мы зашли в кафе. Именно здесь продавали самое вкусное мороженое, которое я когда-то пробовал.

- Садись. Доверься моему выбору. Уверен, тебе тоже понравится, - начал я уверенно, хотя хотелось засмеяться в открытую.

Машенька выпрямилась в спине. Слегка улыбалась, смущенно хихикала, когда я молча ткнул в меню на мороженое подошедшей к нам официантке. Очаровашка предприняла попытку посмотреть, на что я указываю. Но я вовремя закрыл меню.

- А если мне не понравится твой выбор? – спросила Машенька, заговорщицки улыбаясь. В это же время я почувствовал ее руку на своем колене.

Мы сидели рядом. Даже сейчас я боялся отпустить ее далеко. Да я вообще боялся, что она растворится в мгновенье. Стоит мне моргнуть и все. Все это сон. А наяву моя никчемная жизнь с водоворотом вульгарных телок.

- Я искуплю свою вину дома, - прошептал ей в губы, максимально приблизившись к ее лицу. Не выдержал и поцеловал. Коротко. Мягко.