— Нет! Нет, не надо! — Я с трудом проглотила вставший в горле комок. — Прошу вас, не звоните! Послушайте, к тому времени, как я вернусь из школы, мама обязательно будет дома! Вот увидите! И потом, есть еще мой папа. Да, папа!

— Не знаю, не знаю. Что-то не видела я никакого папы за все то время, что вы тут живете! Всякие дяди ходили толпами, и днем и ночью, да и чего ж тут удивительного, но вот папа… Держу пари, твой отец наверняка один из тех чокнутых парней, кто до седых волос одеваются, как шуты гороховые, все красоту наводят, вместо того чтобы делом заниматься! Видела я таких. Ну что, я угадала?

Я молча кивнула, в эту минуту я многое отдала бы, чтобы моим папой был Микки. Тогда бы он заботился обо мне, и мы бы вместе решали, как быть с Мэриголд. Почувствовав, как к глазам вновь подступают слезы, я подумала, что пора смываться. Мне очень не хотелось плакать на глазах у миссис Лафт.

— Мне пора в школу, — поспешно пробормотала я. — Я и так уже здорово опаздываю. Боюсь, мне влетит.

И конечно, мне влетело. Когда я вбежала в класс, прошло никак не меньше половины урока.

— Ради всего святого, Долфин! Почему так поздно? — завопила мисс Хилл. — Где ты была?

Я молча топталась у дверей, не зная, что сказать.

— Плохо, моя дорогая. Что случилось? Ты проспала?

Решив, что такое объяснение ничуть не хуже любого другого, я молча кивнула.

— Тогда тебе лучше пораньше ложиться спать. Вот, к примеру, скажи мне — когда ты вчера отправилась в постель?

Я попыталась вспомнить, но не смогла, к тому же полночи я вообще не спала. Интересно, какую физиономию скорчила бы мисс Хилл, узнав, сколько часов подряд я пролежала в ванне, поджав под себя ноги и не спуская глаз с Мэриголд?

Даже сейчас бледный призрак Мэриголд стоял у меня перед глазами, и глаза у меня снова защипало. Шмыгнув носом, я утерла его тыльной стороной ладони.

— Боже мой, неужели у тебя нет носового платка?! И потом… ты только посмотри, в каком ты виде! Похоже, ты даже не умывалась! И не причесывалась, я угадала?

Убедившись, что она снова принялась за меня, Кайли и Ивонна начали злорадно хихикать. Я кусала губы, чтобы не заплакать. Потом незаметно потерла краешек бархатной черной юбки, собирая подвластные мне силы зла, но что-то у меня ничего не получалось. А мисс Хилл все нудила, без конца повторяя, что мне должно быть стыдно, что я ленивая и неряха, что у меня нет никакого самолюбия и что, если я немедленно не перестану корчить рожи, то она за руку отведет меня к директору.

В ответ я только низко опустила голову, чтобы она не видела моего лица. Глаза мои застилала мутная пелена слез, и в этом тумане передо мной ухмылялись и гримасничали чьи-то злобные рожи. Вдруг краем глаза я заметила, как где-то в углу блеснули очки. Поморгав, чтобы смахнуть слезы, я покосилась в ту сторону и увидела Оливера. Лицо у него было очень бледное и будто застывшее, а глаза за толстыми линзами очков казались совсем круглыми. На лице его ясно читалась жалость, и вот этого я уже не могла вынести. Меня будто прорвало. Из глаз хлынули слезы, и я заревела в голос.

— Господи помилуй, да что с тобой наконец, Долфин?! Что за истерика? — Мисс Хилл презрительно скривила губы, но в голосе ее ясно читался страх. Несомненно, она догадывалась, что зашла слишком далеко. — Ну-ка немедленно прекрати! Что за глупости, в самом деле?!

Но я уже не могла остановиться. Я давилась рыданиями, хлюпала носом и глотала слезы. Из носа у меня текло.

— Вот, держи. — Я вдруг почувствовала, как чья-то рука всунула мне в ладонь носовой платок, и открыла залитые слезами глаза. Это был Оливер.

— Сядь на место, Оливер. И ты тоже, Долфин. А теперь, если ни у кого нет возражений, продолжим урок?

Украдкой пожав Оливеру руку, я уселась за нарту и насухо вытерла лицо.

Кайли и Ивонна шептали мне в спину всякие гадости, обзывая сопливой грязнулей.

— Кайли и Ивонна, немедленно прекратите! — прикрикнула на них мисс Хилл.

Мне было наплевать — я даже не обернулась, чтобы показать им язык. Теперь меня такая ерунда почти не трогала. Подумаешь, насмешки! Все, о чем я могла сейчас думать, была Мэриголд. Я ломала голову, гадая, что они с ней делают. И почему только я не догадалась поехать вместе с ней?!

На первой же перемене я пулей вылетела из класса, меньше всего желая с кем-то общаться, даже с Оливером.

— А я-то думал, им слабо заставить тебя плакать, — сказал он.

— Это точно. А уж этой злобной заднице Хилл тем более. Я плакала вовсе не из-за них ясно? — буркнула я, стискивая кулаки.

— А из-за чего? — спросил Оливер. — Только не злись на меня, Долфин. Я ведь твой друг.

— Знаю. Прости. Просто… Ох, Совенок, я не знаю, что делать!

— Оливер.

— Да. Прости. Я не подумала. Это все из-за мамы.

— Я почему-то так и подумал.

— Пришлось позвонить в «Скорую». Они приехали и забрали ее. Понимаешь, я должна была! Из-за всей этой дурацкой краски, что набилась ей и в нос, и в уши, и… А теперь она никогда мне этого не простит!

— Что-что? — переспросил Оливер, озадаченно хлопая глазами.

Я ему все рассказала.

— Оливер, я ее предала! Она ведь ненавидит больницы.

— У тебя не было другого выхода. Ты все правильно сделала, Долфин, честно.

— Как ты думаешь, может, плюнуть на уроки и поехать в больницу, побыть с ней?

— Скорее всего, тебя к ней не пустят. Наверняка они сейчас отскребают с нее краску. Лучше подожди немного. Дай подумать. Ну вот, ты опять! Где платок, который я тебе дал?

— Ох, Оливер! — Я уткнулась ему в плечо.

— Они снова лижутся, вот умора!

Я оглянулась и увидела Ивонну и Кайли. В толпе других девчонок они шли прямо к нам.

— А ну заткни свой дурацкий рот! — крикнула я Ивонне. — А то я так тебя разукрашу, что ни одной живой душе никогда и в голову не придет лизаться с тобой!

Я так вопила, что их вмиг как ветром сдуло.

— Ты иногда просто бешеная, Долфин, — пробормотал Оливер. — Знаешь, я рад, что ты на моей стороне.

— И я рада. Рада, что мы вместе… — вздохнула я. — Ты вправду поможешь мне придумать, что делать?

— Ну… я постараюсь.

Уроки тянулись так нестерпимо медленно, что, когда прозвенел звонок на большую перемену, мне уже стало казаться, что еще немного — и наступят летние каникулы. Я выжидательно посмотрела на Оливера.

— Позвоним в больницу, — предложил он. Денег у меня, естественно, не было, но у Оливера в карманах обнаружилась целая пригоршня монеток, и это нас здорово выручило, поскольку мне пришлось ждать едва ли не целую вечность, пока в справочной долго искали в списках имя Мэриголд, чтобы узнать, в какое отделение ее положили. В конце концов они соединили меня с отделением «Скорой помощи», те тоже проверили свои записи и сообщили, что у них Мэриголд уже нет.