— Слишком рано, чтобы объявить убийцу, — ответил Сано. — Остались подозреваемые, причастность которых надо расследовать. Домочадцы главного старейшины Макино и пропавшая женщина, с которой Даемон встречался в доме свиданий.

Сёгун разочарованно поник. Властитель Мацудайра и канцлер Янагисава прожигали сёсакана взглядами. Сано видел, что, отказавшись подчиниться, прогневил обоих. Потом их взгляды стали холодными и отстраненными, они отвернулись от него. Сано будто стоял на берегу реки, полной опасных порогов. Он представил скудную защиту, предложенную Янагисавой и властителем Мацудайрой, в виде хрупких веревочных мостов, которые теперь летели в воду, перерубленные его же мечом.

— Ну… э-э… тогда вам лучше заняться делом, — заявил сёгун Сано. — Вы расследуете оба убийства, Даемона и главного старейшины Макино.

Вдобавок ко всем неприятностям Сано придется раскрывать два преступления вместо одного. Может, они связаны и убийца одно и то же лицо, а может, и нет. Но оба дела грозили ему страшным наказанием за провал — понижением в должности, изгнанием или смертью.

— Поостерегитесь, сёсакан-сама, — проговорил властитель Мацудайра голосом, который сочился неприязнью.

— Я не стану ждать, пока сёсакан-сама предаст вас правосудию за убийство моего племянника, — заявил властитель Мацудайра канцлеру. Он обнажил зубы в мерзкой улыбке, в глазах полыхали ненависть, горе и ярость. — Я отомщу за него сам. Возмездие начнется сегодня же!

— Как и ваше падение! — огрызнулся канцлер Янагисава не менее враждебно.

Два врага и их солдаты пошагали прочь. Сано вдруг понял, что его личные тревоги отступили на второй план перед потрясениями, которые ожидали Японию. Убийство Даемона довело политическую борьбу до войны.

Тысячи солдат маршировали по улицам Эдо. Знаменосцы размахивали флагами, лошади в военных доспехах несли мечников, стрелков из лука и канониров с аркебузами. Пешие солдаты высоко поднимали копья. Бледные лучи утреннего солнца сияли на броне. Армии продвигались по главной улице, командиры выкрикивали приказы, барабанщики передавали сигналы войскам. Трубили горнисты. Горожане вскрикивали при одном взгляде на такую военную мощь, невиданную с гражданских войн, которые закончились почти столетие назад.

Недалеко от главной улицы Рэйко и три других служанки шли позади паланкина, в котором ехали вдова и наложница главного старейшины. Женщин сопровождали стражники на лошадях и пешие слуги. Рэйко ежилась от холода в тонком плаще и хлопковых одеждах, голодная после ничтожного завтрака из жидкой каши и чая, усталая от своей первой ночи в доме для слуг поместья Макино.

Слуги закончили работу только в полночь. Рэйко вытерпела омовение грязной, тепловатой водой в общей ванне и устроилась в комнате, настолько переполненной людьми, что на узком тюфяке нельзя было пошевелиться, никого не задев. Храп, кашель, бормотание и укусы блох не давали уснуть. Еще до рассвета домоправительница Ясуэ пронеслась по комнате, колотя деревянной трещоткой и приказывая всем вставать. Она дала им совсем немного времени, чтобы добежать до смердящих уборных и омыться ледяной водой из ведер. Потом Рэйко чистила рыбу, пока ее не послали по магазинам с Агэмаки и Окицу. Наконец-то ей выдалась возможность понаблюдать за подозреваемыми.

Тут мимо проскакало полчище солдат, прижав Рэйко и ее напарниц к стене. Рэйко с тревогой заметила на доспехах гербы кланов Мацудайры и Янагисавы. Служанки возбужденно завопили:

— Куда едут все эти солдаты? Что происходит?

Наверное, властитель Мацудайра и канцлер Янагисава объявили войну, решила Рэйко. Что стало последней каплей? Отрезанная от мужа, Рэйко могла только гадать. Но она чувствовала, что теперь раскрыть убийство еще важнее, чем раньше. Процессия не останавливалась, и она поспешила нагнать Агэмаки с Окицу.

Госпожа Янагисава вылезла из паланкина у поместья сёсакана-сама и едва не упала от головокружения и дрожи в ногах. Последние события повергли ее в неизведанное прежде смятение. Тело до сих пор горело от ласк канцлера, она слышала каждое его нежное слово. Но мешали другие, менее приятные воспоминания.

Условия, которые ставила его любовь, оказались даже ужаснее, чем предполагала госпожа Янагисава. Черная, ядовитая выгребная яма в ее голове кишела мыслями, которые ей не хотелось слышать. Тошнота, рожденная чувством вины и омерзения, отравляла предвкушение награды. Госпожа Янагисава разрывалась между ликованием, ужасом и соблазном бросить все прямо сейчас, избежав дальнейших мучений. Но она зашла так далеко, а боги не поразили ее в наказание за вероломство, свершенное или задуманное. Она должна пройти свой путь до конца, исполняя желание мужа.

Госпожа Янагисава, запинаясь, приблизилась к стражникам у ворот и сказала:

— Я хочу видеть госпожу Рэйко.

— Ее нет, — ответил стражник.

Госпожа Янагисава ахнула и в изумлении уставилась на него. Она не ожидала, что ее планы нарушит простое отсутствие Рэйко. Уязвленная своим всегдашним подозрением, что Рэйко ее избегает, госпожа Янагисава заявила стражнику:

— Я тебе не верю. — Ее голос дрожал, тело сотрясалось. — Сейчас же проводи меня к госпоже Рэйко!

— Простите, но это невозможно, — проговорил второй стражник. — Когда она вернется, я сообщу, что вы заходили.

Впав в безумие от разочарования, госпожа Янагисава завизжала. На шум к воротам прибежал один из сыщиков сёсакана-сама. Он попытался успокоить госпожу Янагисаву, но та требовала Рэйко.

— Вы можете зайти позже, — говорил сыщик.

— Я знаю, она здесь! — кричала госпожа Янагисава. — Она должна меня принять!

После долгих споров сыщик предложил:

— Хорошо, давайте вы сами убедитесь, что госпожи Рэйко нет дома.

Госпожа Янагисава забежала в ворота, пролетела мимо бараков и по внутреннему дворику. Сыщик спешил за ней следом. Она ринулась по особняку к личным покоям. Служанки, занятые работой, удивленно вскрикнули. Госпожа Янагисава, задыхаясь, с безумными глазами ворвалась в детскую. Там старая нянька О-суги играла с маленьким сыном Рэйко Масахиро. Но самой Рэйко нигде не было видно.

— Где твоя хозяйка? — спросила госпожа Янагисава.

О-суги смерила ее строгим, неодобрительным взглядом.

— Не здесь. Она ушла вчера.

— Куда? — Госпожа Янагисава едва не билась в истерике.

— Не знаю.

— Когда вернется?

Старая нянька покачала головой. Сыщик подтолкнул госпожу Янагисаву к выходу. Та стонала в отчаянии. Все объединились против нее, спрятали Рэйко и не дают выполнить желание мужа. Но решимость госпожи Янагисавы лишь окрепла, хотя внутренний голос нашептывал ей, что отсутствие Рэйко — знак судьбы, что она еще может изменить своей сделке с канцлером и облегчить груз грехов. Она должна найти Рэйко. Она должна сделать все возможное, чтобы завоевать любовь мужа и удовлетворить желание, которое он разбудил в ней.