– А кто об этом не слышал? – воскликнула Луиза. – Весь город только об этом и говорит… Вам повезло, мама возвращается сегодня вечером. Можем встретиться после ужина, а потом зайдем ко мне домой, там все спокойно и обсудите.

– Отлично, – обрадовался Тимофей.

– А мы сейчас идем к развалинам «Геликона», – сообщила Соловьева. – Не передумали? Может, присоединитесь?

– Одного не пойму: что вы там забыли? – поинтересовался Зверев.

– Будем искать место, где когда-то росли черные орхидеи. А потом напишем об этом сногсшибательную статью!

– Вот психи…

– Значит, не пойдешь?

– И не подумаю.

– В тебе совершенно нет журналистской жилки!

– У меня и без этой вашей прожилки хлопот полон рот.

Луиза презрительно фыркнула и отключила связь, Зверев повернулся к Оксане:

– Ты все слышала?

– Эх, дожить бы до вечера, – вздохнула девушка.

Марьяна уже несколько раз давала себе слово не ходить по музею в одиночку, но постоянно нарушала собственное обещание. Впрочем, днем она ничего не боялась, но после наступления темноты старалась как можно скорее смыться из здания. С призраками шутки плохи, это ей в детстве еще бабушка говорила. Алена Александровна не верила Марьяне, но та ничуть не сомневалась, что слышала в подвале голос призрака и ничто не могло убедить ее в обратном.

Сама Сухорукова сидела сейчас в своем кабинете, перебирая какие-то важные бумаги. Из дальнего крыла музея доносился веселый смех и голоса работников и посетителей недавно открытого молодежного кафе. Марьяна мыла пол в зале динозавров, то и дело поглядывая на часы. До конца рабочего дня оставалось не так уж много, и она не собиралась тут задерживаться, даже если не успеет закончить с делами. Все лучше, чем снова услышать тот дикий зловещий хохот из подвала.

И тут раздался женский голос. Марьяна замерла со шваброй в руке и прислушалась. Сначала она решила, что ее зовет Алена Александровна, но это определенно не был голос Сухоруковой. К тому же Алена никогда не пела, поскольку ей еще в детстве, что называется, медведь все уши оттоптал.

– Какого черта? – недоуменно нахмурилась Марьяна.

Пение доносилось из коридора, ведущего в служебные помещения. И мотив был знакомый – она точно слышала эту мелодию раньше.

Марьяна со шваброй наперевес выглянула в коридор. Здесь голос звучал отчетливее, она даже смогла разобрать некоторые слова.

– Ты уйди с моей дороги или стань моей судьбою… – пела незнакомка. – Протяни навстречу руки и поверить помоги…

Марьяна замедлила шаг. Голос доносился издалека, с небольшим эхом, словно из бездонного колодца. Поняв, откуда именно слышится пение, Марьяна выпучила глаза и дико заорала:

– Алена Александровна!!!

Сухорукова примчалась мгновенно, перепуганная до полусмерти.

– Что случилось? Кто умер?! – крикнула она.

– Вы это слышите?! – в ужасе взвизгнула Марьяна.

Алена Александровна прислушалась, затем с облегчением выдохнула и ткнула Марьяну в толстый живот.

– И поэтому ты заорала так, словно тебя режут?! Я едва с кресла не грохнулась! Ну поет кто-то в кафе, и что с того?!

– Это не из кафе, – зловеще прошептала Марьяна.

– А откуда же?

– С нижнего этажа.

У Алены Александровны затряслись руки.

– Опять твои байки о привидениях?! – нервно поинтересовалась она. – Я говорила тебе, что хватит пороть чушь! Я не…

– Да тихо вы! – подняла указательный палец к потолку Марьяна. – Только послушайте.

– Что любовь моя сумеет… примирить меня с тобою… – звучали слова старой песни, отражаясь от стен пустого коридора. Пение постепенно удалялось, словно певица шла ко входу в подвал.

Алена Александровна и Марьяна очумело переглянулись.

– За мной! – вдруг коротко скомандовала Сухорукова. – Пора положить этому конец.

– Что?! – перепугалась Марьяна. – Хотите отправиться за ней?!

– Хочу подкараулить эту аферистку и вывести ее на чистую воду! Я не позволю, чтобы какая-то сумасшедшая пугала посетителей моего музея! И ты идешь со мной.

– С какой стати?!

– Я схвачу ее, а ты врежешь ей шваброй. В следующий раз она трижды подумает, прежде чем отпугивать наших посетителей.

– Ну так и быть, – неохотно кивнула Марьяна. – Только вы идите вперед, а я за вами. Если она решит вас сожрать, я хоть убежать успею.

– Трусиха, – разозлилась Алена Александровна.

– Зато останусь в живых!

– Ладно!

Сухорукова схватила компаньонку за руку и потащила за собой. Они двигались на голос, напевавший все ту же песню, а тот звучал все дальше.

Вскоре они добрались до распахнутой двери подвала, а пение доносилось уже изнутри. Женщины замерли на лестнице, прислушиваясь, затем одновременно вздохнули и начали спускаться вниз.

Алена Александровна щелкнула выключателем, и подвал осветился тусклым желтым светом. Пение еще слышалось, но гораздо тише и слабее. Оно раздавалось из-под тяжелой чугунной решетки, закрывающей люк в полу узкого коридора.

– Мамочки, – выдохнула Марьяна и вцепилась в руку Сухоруковой так, что та пискнула от боли. – И что теперь? Охотников за привидениями вызовем?

– С ума сошла? Это же сказки…

– Ага. И рассказывают их прямо в подземелье у нас под ногами.

Они осторожно приблизились к решетке и опустились на четвереньки рядом с люком.

– Что там? – шепнула Марьяна.

– Откуда мне знать?! – фыркнула Алена Александровна. – Электрические кабели и ржавые трубы. Что еще там может быть?

– Но голос идет оттуда… Может, потыкать шваброй?

Светильники на потолке подвала вдруг мигнули и погасли.

Нежное угасающее пение сменилось яростным воплем, переходящим в оглушительный визг, а сквозь прутья решетки прямо в лица женщин ударила жуткая вонь гниющего мяса.

Алена Александровна и Марьяна с дикими криками вскочили на ноги и что было сил бросились к лестнице, ведущей из подвала. Они пулей вылетели наверх и захлопнули за собой тяжелую дверь, а затем бросились обратно в зал динозавров.

– А я говорила! – обливаясь холодным потом, крикнула Марьяна. – Ну все, больше я туда ни ногой!

Она обогнала Алену Александровну и бросилась прочь из музея.