Гитлер, не разделяя взглядов своего фельдмаршала, принял половинчатое решение. 24-й танковый корпус передавался в состав группы армий «Юг», но только для использования его против возможного советского наступления в Донбассе. Кроме того, было принято решение об усилении 6-го воздушного флота несколькими группами истребителей и штурмовиков из состава 8-го авиакорпуса. Отметим, что одними из первых на Орловскую дугу перебазировались «мессершмитты» группы III/JG52, где уже вечером 14 июля командиром группы Гюнтером Раллем (Rail Günther) был сбит советский истребитель. На следующий день покинули район Белгорода и истребители из состава III/JG3. Возглавляемые новым командиром Вальтером Далем (Dahl Walter), они начали совершать свои вылеты в полосе Юго-Западного фронта в районе Изюма.

Перед командованием группы армий «Юг» были поставлены задачи продолжения частных наступательных операций в полосе 4-й танковой армии и группы «Кемпф» в целях нанесения максимально возможного урона действовавшим здесь советским войскам. Этими операциями стала попытка окружения частей советского 48-го стрелкового корпуса, оказавшегося зажатым между двумя немецкими танковыми корпусами в районе Шахово, а также удар по частям 1-й танковой армии на участке Раково и Березовка, проведенные немецкими частями 14 июля.

13 июля обе противоборствующие стороны производили перегруппировку сил. Частям 2-го танкового корпуса СС удалось несколько оттеснить 18-й и 29-й танковые корпуса на рубеж 1 километр западнее Прохоровки — Лутово, высота 245,8. Однако основной центр боев сместился в район Ржавец, где части 3-го танкового корпуса предприняли несколько атак в северо-восточном направлении на Авдеевку и Выползовку. Именно здесь были сосредоточены в течение дня усилия авиаторов 2-й воздушной армии, совершивших в течение дня символическое количество вылетов — 666. Основной целью ударов советских штурмовиков и бомбардировщиков стали скопления войск и техники противника между населенными пунктами Верхний Ольшанец и Шляхово.

Наведению на цель бомбардировщиков 1-го бак способствовали вылеты разведчиков из состава корпуса, которые не только должны были выявлять скопление немецких войск, но и также имели задачу следить за возможным отходом войск противника на Яковлево, Верхопенье и Гостищево.

Основные действия 1-го бак, совершившего 13 июля 67 самолето-вылетов, пришлись на утро, когда в течение двух часов, с 5:30 до 7:30, были нанесены бомбардировочные удары в районах Верхний Ольшанец, Шляхово и Мелехово. Во второй половине дня экипажи самолетов-«охотников» предприняли 13 вылетов в район Большие Маячки, Покровка, Лучки, Дальняя Игуменка, Верхний Ольшанец и Мелехово. В результате за день, по данным экипажей, было уничтожено 5 зданий, 11 танков и около 40 автомобилей. Потери корпуса составили 4 Пе-2, из которых два столкнулись в воздухе, а еще два были подбиты и совершили вынужденные посадки[165].

14 июля экипажи 2-й воздушной армии продолжали выполнение задачи, поставленной накануне перед ее командованием генералом Н. Ф. Ватутиным: «Всеми силами авиации продолжать уничтожение группировки противника, наступающей из района Кураковка, Новослочное, Казачье»[166]. С утра части 1-го бак, 1-го шак и 291-й шад подвергли сосредоточенным ударам войска противника в районах Казачье, Верхний Ольшанец, Ново-Оскочное, Шляхово и Мелехово. Группы 1-го бак общим количеством 99 Пе-2 совершили за день по вышеуказанным целям 155 самолето-вылетов, потеряв четыре свои машины. Кроме того, здесь же действовали и группы 17-й воздушной армии, совершившие 135 самолето-вылетов.

Удары авиаторов помогли частям 69-й армии и 5-го гвардейского механизированного корпуса в отражении атак 6-й танковой дивизии в северо-восточном направлении на Авдеевку. Впрочем, как вскоре оказалось, наибольшую угрозу представляло собой наступление, развернутое западнее, где навстречу друг другу продвигались части 7-й, 19-й танковых дивизий группы «Кемпф» и дивизии СС «Рейх» 4-й танковой армии с целью окружения обороняющихся в районе Шахово частей четырех стрелковых дивизий 48-го стрелкового корпуса. Одновременно части дивизии «Великая Германия» на левом крыле вклинения предприняли наступление против частей 10-го и 5-го гвардейских танковых корпусов, продвинувшись за день всего на 1,5–2 километра.

Наземное наступление 14 июля практически на всех участках фронта получило массированную поддержку авиации 8-го авиакорпуса, экипажи которой впервые с 11 июля с лихвой перекрыли отметку в 1000 самолето-вылетов, 1452 раза подняв свои машины в воздух. При этом 510, 486 и 135 самолето-вылетов приходилось соответственно на соединения «штук», двухмоторных бомбардировщиков и штурмовиков. На это авиаторы 2-й воздушной армии смогли ответить 863 вылетами.

Отметим, что если группы Ju-87 эскадр StG2 и StG77 одновременно поддерживали наступление как в районе Шахово, так и на участке Раково — Березовка, то соединения двухмоторных бомбардировщиков лишь до обеда содействовали 48-му танковому корпусу и только во второй половине дня переключились на действия по району Шахово.

Активизация действий немецкой авиации весьма заметно отразилась на воздушной обстановке. Количество зарегистрированных воздушных боев 14 июля, поданным штаба 2-й воздушной армии, выросло до 44, что почти в два раза превосходило показатели 12 и 13 июля. Важно отметить, что значительное число воздушных боев пришлось 14 июля на долю экипажей штурмовой авиации. Например, летчики 291-й шад 11 раз вступали в воздушное противоборство с противником, тогда как экипажи 4-го иак всего 9. Еще 7 воздушных боев приходилось на долю 1-го шак. Наибольшую же активность в воздушных боях проявили экипажи 5-го иак, которые в 17 воздушных боях сбили 48 самолетов противника, причем 42 из них пришлись на долю пилотов 256-й иад. Особенно много заявок поступило на уничтожение одномоторных Ju-87 и Bf-109. Штаб 256-й иад отметил уничтожение по 17 машин каждого из этих типов!

Согласно немецким данным, из 21 потерянной машины пришлось списать 12 (4 Ju-87, 1 Ju-88, 1 He-111, 1 Hs-129, 1 FW-190 и 4 Bf-109). Среди не вернувшихся экипажей пикирующих бомбардировщиков было два командира отрядов. От взрыва в воздухе погиб командир 5./StG2, кавалер Рыцарского креста Гюнтер Шмид (Schmid Günther), имевший на своем счету около 700 боевых вылетов. Еще одной жертвой, на сей раз зенитного огня, стал «штаффельфюрер» отряда 8./StG77, гауптман Ганс Вернер (Werner Hans), не отмеченный столь высокими наградами, как его товарищ по несчастью из эскадры «Иммельман». Однако самой чувствительной потерей, понесенной 8-м авиакорпусом 14 июля, стал командир III/JG3 майор Вольфганг Эвальд (Ewald Wolfgang). Его Bf-109G-6, по немецким данным, стал жертвой зениток. Ас, имевший на своем боевом счету 78 побед, смог покинуть свою обреченную машину на парашюте в 20 километрах северо-восточнее Белгорода, однако приземлился на территории, контролируемой советскими войсками, и был пленен.

Судя, по протоколу допроса, немецкий «эксперт» не особенно упорствовал в ответах на задаваемые ему вопросы. Сообщив основные этапы своей биографии, Эвальд подчеркнул, что его группа все время наступления в районе Белгорода действовала с большим напряжением, совершая не менее 3–4 вылетов на одного пилота. На счету военнопленного было 200 вылетов на Восточном фронте (из 350 всего) и 76 сбитых советских самолетов. За время битвы под Курском (по всей видимости, 5–14 июля. — Прим. авт.) III/ JG3 потеряла 12 самолетов, из которых 8 было сбито и 4 повреждено. Интересно отметить, что эти данные практически полностью совпадают с данными генерал-квартирмейстера. По показаниям пленного, 12 июля 12 экипажей были отправлены за новой матчастью. Достаточно откровенно высказался Эвальд и о недостатках в подготовке советских авиаторов: «По моему мнению, недостатков очень много, но основным недостатком я считаю плохую подготовку летного состава советской авиации, в силу чего летчики применяют неправильные методы ведения воздушного боя, что дает возможность немецким летчикам выходить победителями»[167].