— Господин Гречишников, — Петя Спаковский, председатель подпольной организации «Единство», взял со стола какую-то бумагу. — Если вы еще раз опоздаете, мы вынуждены будем исключить вас из нашего союза. Хвоста хотя бы не привели за собой?

— Нет, все чисто, — ломким юношеским баском ответил за него парнишка, карауливший нижнюю дверь. — Там Лунц наверху. Если что — подаст сигнал.

— Тогда слушайте дальше… Так, на каком месте я остановился…

— Что-то про паровозы!

— Точно… Да… В пусковой период вступил Луганский паровозостроительный завод, превосходящий по своей мощности и технической вооруженности лучшие паровозостроительные заводы Европы.

В электрификации промышленности мы обогнали уже Англию и Германию и догоняем Америку. Уже к концу тридцать второго года наша промышленность была электрифицирована на семьдесят один и две десятых процента, промышленность же Соединенных Штатов в лучший не предкризисный двадцать девятый год была электрифицирована на семьдесят восемь и три десятых процента.

В области сельскохозяйственного машиностроения мы и по объему, и по техническому уровню уже перегнали все передовые капиталистические страны, заняв первое место в мире.

Выполнение промышленных планов передовых отраслей нашей промышленности сопровождается неуклонным повышением качества выпускаемой продукции.

Гигантский рост нашей промышленности позволил ввести машинную технику в сельское хозяйство и тем самым значительно ускорить темпы социалистического переустройства деревни, темпы колхозного строительства. Превратив Советский Союз в страну самого крупного земледелия в мире, ликвидировав в основном кулачество как класс на базе сплошной коллективизации, наша партия ведет миллионы колхозников к зажиточной жизни.

Еще более грандиозные задачи стоят перед нами впереди. К концу второй пятилетки будет полностью завершена сплошная коллективизация, окончательно ликвидировано кулачество, единственной формой собственности будет общественная собственность, во много раз увеличится производство продуктов широкого потребления и питания, Советский Союз станет самой мощной индустриальной страной в мире. Наш завтрашний день — это бесклассовое социалистическое общество.[18]

Петя отложил темно-красный журнал и обвел глазами собравшихся.

— Какие будут вопросы?..

* * *

— Что-то ты, Петруша, стал меня сторониться…

Друзья вышли из кинематографа «Одеон» под усыпанное огромными, по-южному мохнатыми звездами. Картина попалась не самая лучшая — что-то из американской жизни с отстреливающими друг друга гангстерами, полицейскими погонями, смазливым героем, спасающим в финале худосочную блондинку с глупым лицом… Но, несмотря на оценку, данную обоими едва ли не в самом начале, большинство зрителей приняли заокеанский шедевр на ура. Зал был переполнен целую неделю, и билеты в понедельник удалось купить только на сегодня, на пятницу. И то лишь благодаря тому, что кинотеатр принадлежал отцу одного из Петиных приятелей.

Вообще киноленты обновлялись не слишком часто. Везти новые фильмы из-за границы было накладно и небезопасно: красные установили жесткий идеологический контроль и провалить канал поставок действительно необходимого ради «баловства» было бы просто глупо. Добыть ленты, снятые в Советской России, было на порядок проще, но тут уже вступала в действие местная цензура, не собирающаяся допускать в Новую Россию большевистские идеи. Это касалось и книг, и газет, но такого мощного средства воздействия, как кинематограф, — особенно. Выручал один верный человек в Москве, тайно копирующий для Новой России забракованные красными цензорами западные ленты, но это было каплей в море. А до собственной киностудии крошечная колония еще не доросла.

— Это тебе кажется, Алеша, — Спаковский старался изо всех сил, чтобы голос его не выдал, но актер из него был плохой.

— Тебя что-то гложет, не спорь, — настаивал друг. — Неужели ты так боишься будущей военной службы? Брось — в этом нет ничего страшного. Но, если хочешь, я поговорю с Викиным братом, и он…

— Алексей, я не нуждаюсь в твоей протекции! Тем более в протекции господина Манского!

— Это твое дело, конечно… Но я хотел как лучше…

— Дрянное кино, — сменил тему Петя. — Знал бы раньше — ни за что не пошел бы. Только полтинник зря потратил.

И тут же вспомнил, что эти несчастные пятьдесят копеек пришлось выпрашивать у отца — собственных заработков у вчерашнего гимназиста еще не было, а жила семья Спаковских небогато. Особенно после того, как Анастасия Георгиевна из-за болезни, вызванной смертью младшего сына, вынуждена была оставить работу в больнице. На самом-то деле глава подпольной организации располагал солидными по меркам Новой России средствами: в нее входили дети одних из самых богатых горожан, вносящие свою лепту во славу светлого будущего. Но эти деньги шли на оплату контрабандистов, откладывались для будущей покупки оружия, поддержки брошенных властями в узилище товарищей…

— Да, американская культура явно чужда нашему обществу, — согласился Еланцев. — Наука и техника за океаном на высоте — не спорю, но искусство… Интересно, а большевики превзошли в этом плане Протазанова, Гардина, Старевича?

— Не знаю, как Старевич и Гардин, — пожал плечами Петя, забывшись. — А Протазанов и сейчас снимает кино.

— В Париже? — хмыкнул Алексей. — В Берлине?

— Почему в Берлине? В Москве. На киностудии «Межрабпом-Русь».

Алексей остановился, будто налетел на стену:

— А ты откуда знаешь?

— Да так, — смешался Спаковский, сообразив, что ляпнул лишнее. — Слышал от кого-то…

— Ты не мог ни от кого слышать. Вся информация оттуда, — Алеша кивнул в сторону невидимого отсюда озера, — тщательно фильтруется. Я имею к ней допуск как архивист и… — он замялся.

— Как сын генерал-губернатора? — фыркнул Спаковский, лихорадочно думая, как выпутаться из сложившейся ситуации.

— И это — тоже, — вспыхнул Еланцев-младший, надеясь, что в темноте цвета его лица не разобрать: намеки на свое родство с первым человеком Новой России он ненавидел. — Мне доверяют. Что в этом плохого?

— В стране слепых и кривой — король…

— Почему слепых? — возмутился Алеша. — Просто население получает дозированную информацию…

— Очень дозированную.

— Так нужно из соображений безопасности, — отчеканил Еланцев. — Но ты мне не ответил, откуда знаешь ты.

— Получаю напрямую оттуда, — с вызовом ответил Петя, нащупывая в кармане складной нож.

Все члены тайного общества должны были быть вооружены — так они решили сообща. Для того чтобы в любой момент быть готовыми устранить мешающего общему делу человека, чтобы покончить с собой в случае чего…