– У вас весьма оригинальные «стулья», Алекс, – заметил Майкл, усаживаясь на череп бизона слева от графа. – Надо будет взять эту идею на вооружение. Как думаешь, Уильямс?

– Я уже сделал себе зарубку на память, Майкл, – улыбнулся тот.

Яндога расположился справа от Алексея Михайловича, а Чучанга расторопно поставил на импровизированный стол-чурбан миску с дымящимся отварным мясом и сковороду с жареной кабаньей печенкой.

– Под такую закуску не грех и горло промочить, – изрек Майкл и деловито извлек из кожаной сумки бутылку виски. – Не знаю, как вы, Алекс, но лично мы с Уильямсом предпочитаем именно этот напиток. Запасы содовой у нас, правда, уже закончились, так что заранее прошу прощения.

– Как говорим мы, русские, дареному коню в зубы не смотрят.

– О, очень оригинальное выражение! – живо отреагировал Майкл. – И главное, очень верное.

Чучанга по знаку Алексея Михайловича быстро расставил чашки.

– Ого, снова экзотика! – воскликнул словоохотливый Майкл. – Стопки из черепов животных!

– Добротная работа, – со знанием дела произнес Уильямс, взяв в руки чашку и внимательно рассмотрев ее.

«Похоже, и в самом деле натуралист, – подумал Воронцов, несколько засомневавшись в своем изначальном умозаключении об американцах. – Впрочем, жизнь покажет, прав я или ошибся», – философски заключил он.

Пока Майкл опытной рукой разливал виски по чашкам, Яндога с Чучангой завороженно наблюдали за ним.

– За встречу, господа! – на правах хозяина вигвама провозгласил Алексей Михайлович.

Все дружно выпили, после чего, нацепив куски аппетитной горячей печенки на охотничьи ножи, столь же дружно принялись закусывать.

– Ай да Чучанга, ай да кормилец! – воскликнул в порыве наслаждения вкусным блюдом Майкл. – Дай Бог тебе здоровья, воин!

Чучанга, выслушав перевод Алексея Михайловича, смущенно зарделся, а Яндога лишь сухо улыбнулся краешками губ.

Когда покончили с печенкой, в разговор вступил Уильямс.

– Не скрою, Алекс, что нас с Майклом весьма озадачила ваша реплика относительно того, что пока, – на слове «пока» он многозначительно повысил голос, – вы здесь только один русский. Не хотели ли вы этим сказать, что вслед за вами сюда придут русские колонисты?

«Вот и не выдержали – перешли к главному», – удовлетворенно констатировал Алексей Михайлович.

– Нет, господин Уильямс, – чистосердечно развел он руками, – это лишь ваши с Майклом домыслы. Я всего-навсего обычный этнограф. Изучаю быт и обычаи индейцев, причем, должен признаться, исключительно по собственной инициативе. – Заметив на лице Уильямса скептическую усмешку, добавил: – Я достаточно состоятельный человек, чтобы позволить себе подобные прихоти.

– Могли бы и не говорить об этом, сэр, – перебил его Майкл. – Мне хватило одного взгляда на ваше ружье, чтобы сделать соответствующие выводы о вашем финансовом состоянии. – Воронцов невольно улыбнулся: не столько бестактности предприимчивого американца, сколько его безудержному напору. – Кстати, – бесцеремонно потянулся тот к ружью графа, – хочу рассмотреть его ближе…

Пока янки разглядывали ружье, Воронцов подробно перевел весь разговор индейцам. Выслушав его, Яндога довольно улыбнулся.

– Ох, Алеша, сдается мне, что ты еще не раз озадачишь этих янки.

– Да, Алеша это умеет, – поддакнул Чучанга. – Вспомнить хотя бы, как он заморочил голову самому Минненоте…

* * *

Когда американцы с видимым сожалением повесили ружье на место, разговор продолжился.

– Хотя, конечно, – с деланным безразличием произнес Воронцов, – я не исключаю возможности появления в этих краях еще одного любопытствующего русского, а то и сразу нескольких любителей острых ощущений. Тогда как появление здесь русских колонистов маловероятно. – На этих словах графа американцы многозначительно переглянулись. – Дело в том, что Российско-американская компания, которой принадлежат Алеутские острова, полуостров Аляска, острова архипелага Александра и узкая полоса материковой земли вдоль него, была основана исключительно ради промысла морского и лесного пушного зверя. Здесь, за Скалистыми горами, лесной пушной зверь водится в избытке, но его добывают индейцы тлинкиты, перебравшиеся сюда с побережья Тихого океана около четверти века тому назад. Добытые меховые шкурки они затем переправляют через горы, где и обменивают их у русских на нужные им товары. Что же касается земли, пригодной для выращивания сельскохозяйственных культур, то в этом отношении более привлекательны плодородные черноземы Верхней Калифорнии. Правда, пока она формально принадлежит Испании, но фактически до сих пор не заселена. Поэтому для русских будет более предпочтительна, причем во всех отношениях, экспансия на юг. Тем более что транспортировка сельскохозяйственной продукции, равно как и сношения с землями, лежащими за Скалистыми горами, весьма затруднительны. Таким образом, – подвел итог Алексей Михайлович, – у русских нет никакой экономической заинтересованности в заселении земель за Скалистыми горами.

Пока он переводил свой монолог индейцам, американцы вполголоса обменялись мнениями.

– Что ж, – с видимым облегчением произнес наконец Уильямс, – значит, у нас есть превосходный повод осушить еще по одному «бокалу» «молока длинных ножей»!

– «Длинных ножей»? – удивленно переспросил Воронцов.

– Да, так индейцы называют американские спиртные напитки из-за наших длинных шпаг, – пояснил тот.

– Интере-е-есно, – задумчиво протянул граф. – А вот индейцы соседнего племени дакота, например, называют спиртные напитки русских «молоком белых», тлинкиты – «водой белых»…

– Детали не столь уж и важны, – отмахнулся Уильямс и торжественно поднял чашку, уже наполненную Майклом виски. – Выпьем же за совпадение русско-американских интересов! За дружбу между нашими народами!

* * *

Плотно закусив, все расслабились. Хмель постепенно делал свое дело.

Яндога вопросительно посмотрел на Воронцова, а затем на калюмет. Граф кивнул в знак согласия, и вождь начал неторопливо набивать табаком очажок, готовя прибор к коллективному курению. Американцы с любопытством и отчасти даже с некоторым беспокойством наблюдали за его действиями.

– Вождь готовит трубку мира? – спросил Майкл с несвойственной ему неуверенностью.

– Вы угадали, Майкл, – подтвердил Алексей Михайлович.

– Но мы с Уильямсом не умеем курить, – растерянно проговорил тот.

Воронцов улыбнулся.

– Я тоже до прибытия к индейцам не умел курить. Однако, зная, что обычаи хозяев принято уважать, рискнул-таки затянуться из калюмета и, как видите, остался жив и здоров. С тех пор, кстати, стал даже заядлым курильщиком, – он продемонстрировал американцам свою трубку.

– И вы считаете, Алекс, что нам тоже нужно принять участие в этом сомнительном ритуале? – недоверчиво поинтересовался Уильямс.