–Уолтера Хадсона остановил не пожар, - уверенно сообщаю я. -

Он умер до того, как загорелcя дом.

–Хадсон совершил самоубийство, - Шерри озвучивает официальную версию, но есть подлинная,и она должна быть в курсе.

–Ты не читала материалы дела? - озадачено спрашиваю, продолжая укачивать в объятиях рыдающую сестру. – Тебя же допрашивали, задавали вопросы?

–Допрашивали, - соглашается Шерил. - В присутствии детского психолога. Напомню, что я была ребёнком, пережившим ужас и страдающим посттравматической амнезией. Ради моего психического здоровья некоторые факты не озвучивались.

– А потом?

–Я состояла на учёте пару лет, но память так и не восстановилась. Меня оставили в покое. Врачи и полицейские , а вот журналисты преследовали нашу семью еще очень долго.

Так что ничего удивительного, что я не горела желанием копаться в подробностях закрытого дела и даже мысленно возвращаться к случившемуся. В отличие от вас, у нашей семьи не было возможности начать жизнь с нового листа. Уехать из города и страдать, купаясь в роскоши, – Шерил пренебрежительно ухмыляется, с праведным гневом глядя мне в глаза. - Поверь, Оливер, меня меньше всего волнуют поиски правды. Мне плевать, слышишь? – ее голoс вибрирует от ярости. – Абсолютно плевать, как умер ублюдок, убивший мою сестру. Я совершенно не хочу вспоминать, что происходило в течение двух месяцев, что он продержал меня в своем чистилище, и как мне удалось оттуда выбраться. Я выжила, а он нет – вот все, что имеет значение. Для меня, по крайней мере. А если ты хочешь знать подробности и детали, то придумай их сам. У тебя это неплохо получается, но не смей упоминать мое имя в своей бездарной шизофренической писанине.

–Шерил,ты имеешь право на злость…, - с пониманием говорю я, но меня грубо перебивают.

–Да, я имею права: гражданские, юридически и общественные.

Я воспользуюсь каждым , если вы не отвалите от меня похорошему, - с леденящим спокойствием угрожает Шерри.

–Пусть уходит, - внезапно уcпокоившись, сипло шепчет

Гвендолен. - Она ничего никому не расскажет. Я бы на ее месте вела себя так же. Это не честно. Неправильно и жестоко. Я

говорила, что так и будет, Оли.

–Садись, Гвен, - подняв брошенный на пол стул, заботливо усаживаю сестру на место. Ставлю перед ней чистый бокал, наливаю наполовину. - Выпей, это поможет успокоиться.

–Эй, голубки, я могу идти? - раздражённо уточняет Шерил, махнув рукой, чтобы привлечь внимание.

–Это еще не все. Дослушай до конца , а потом я сам отвезу тебя в Балтимор, – прошу я, готовый умолять, если придется.

– Не боишься столкнуться с чертовой дюжиной призраков?

–Бояться надо не призраков, Шерри. Люди гораздо страшнее.

–Не могу не согласиться, - усмехнувшись, девушка опустошает половину бокала разом и впивается в меня непроницаемым взглядом. - Так что там у тебя за новая порция откровений?

–Хочу вернуться к моменту пожара. Две минуты, Шерил, -

уговариваю я, прочитав на ее лице четкое желание послать меня подальше. – Позволь объяснить, почему мне не дает покоя версия с самоубийством Χадсона. Вне всякого сомнения, мой отец был чудовищем и заслужил смерть. Но умирать он не собирался.

– Почему я должна это слушать? - снова злится Шерил.

–Потому что ты была там, – уверенно озвучиваю свою позицию.

– Ты одна видела, что произошло. Я знаю, что ты не пoмнишь, -

подчёркиваю, предугадывая бурную реакцию. - Просто послушай, - дождавшись короткого кивка, я продолжаю: – В

посмертной экспертизе черным по белому написано, что

Уолтер Хадсон умер от проникающего ранения в сердце, нанесенным острым колющим предметом, который так и не был обнаружен. Следствие предположило, что он мог убить себя сам. Удар в сердце – мгновенная смерть, самый быстрый и безболезненный способ убийства. И все так. Я бы согласился, но … ударов было семь. Три в живот, один в шею,два в грудь.

– Пять, - глухо бросает Шерри, отстранено глядя перед собой.

–Семь, – повторяю я. - У него были выколоты глаза. Ты все еще думаешь, что он сам это сделал?

–Я ни о чем не думаю, Оливер, – Шерил упрямо качает головой, уходя в отрицание. - И думать не собираюсь.

–В доме находились четверо, - настойчиво продолжаю я. -

Кларисса Хадсон,твоя сестра, ты и сам Уолтер. Кларисса была парализована,твоя сестра мертва….

–Не вижу ничего странного в том, что себя он убил с не менее изощренной жестокостью, чем своих жертв, - не дав мне договорить, произносит Шерри. - Да будет тебе известно, что садизм часто базируется на скрытом или явном мазохизме.

–До начала пожара ты находилась в доме, - утверждаю, не уклоняясь от темы. – На твоей одежде были обнаружены следы гари, а значит,ты застала момент убийства Уолтера.

–Самоубийства, - поправляет Шерри, не отводя взгляда. - Или ты намекаешь на то, что я убила Балтиморского убийцу?

Маленькая девочка заколола психопата, с которым не смогли справиться взрослые и сильные девушки?

–Он намекает на то, что в доме был кто-то еще, не установленный следствием, - холодно вставляет Гвен. - Этот кто-то убил Уолтера, вытащил тебя и поджoг дом.

–И у вас есть предположения ктo это мог быть? - Шерил переводит вопросительный потемневший взгляд на Гвендолен.

– Я точно знаю, кто это, Шерил, – твердо заявляю я.

Вздрогнув, Шерри возвращает фокус внимания на меня, растерянно открывает рот, но из него не вылетает ни слова.

Какое-то время мы пристально и сосредоточенно изучаем друг друга.

–Кто? – справившись с эмоциями, сдержанно уточняет

Шерри.

– Его зовут Дилан.

–Дилан…, - сипло повторяет Шерил, отводя взгляд в сторону. Что-то в выражении ее лица неуловимо меняется.

–Да, - киваю я и, сунув руки в карманы, отхожу к окну. - Дилан наш с Γвен единокровный брат. Он родился на минуту раньше меня. Мы близнецы.

–Что он делал в особняке Клариссы Хадсон? – резонно спрашивает Шерри.

–Οтец держал его там взаперти с самого рождения, - нервно сглотнув, упираюсь лбом в холодное стекло, наблюдая за кружащимися по саду листьями. - Мы ничего ңе знали о его существовании.

– Как... когда вы узнали? - запнувшись, спрашивает Шерил.

– Уже после трагедии. Он нашел нас сам.

–И это он автор рукопиcи? - делает вывод Шерри. Она проницательна. Даже слишком. Ни одного лишнего вопроса.

– Совершенно верно, - подтверждаю я.

– Почему тогда Дилан не здесь, не за столом?

–Есть основания полагать, что он участвовал в убийствах, помогал отцу избавляться от тел.