в себя, потому что в замкнутом кругу нет исцеления – только временное облегчение. Единственным решением было бы разорвать порочный круг. Однако, как подтвердят сами зависимые, а также их друзья, родственники и специалисты по аддикциям, сказать проще, чем сделать.

Глава 6

Стресс во взрослой жизни

Проблемы, с которыми в детстве сталкивались наши респонденты, сильно отразились на их взрослой жизни. Мы по-прежнему уверены, что патологическими игроками не рождаются, а становятся. Однако не каждый ребенок, переживший трудности и травмы, становится игроманом. В то же время тяжелое детство не служит «прививкой» от игровой зависимости. Если в детстве человеку приходится нелегко, это не значит, что он защищен от игромании или, наоборот, обречен на нее.

Из-за пережитых в детстве травм у многих респондентов развились нездоровые копинг-стратегии, которыми они безуспешно пользуются по сей день. Однако во взрослой жизни им тоже пришлось столкнуться со многими тяжелыми ситуациями, значение которых нельзя недооценивать. Очевиден накопительный эффект. Об этом свидетельствует и количественный анализ полученных в ходе исследования данных: мы обнаружили, что с каждым новым стрессовым событием, пережитым во взрослой жизни, вероятность развития игровой зависимости возрастает почти втрое. Исследователи отмечают корреляцию между количеством и степенью стресса, с одной стороны, и проблемами со здоровьем – с другой. Однако это не означает, что стресс является прямой причиной болезни. Многие часто сталкиваются в течение жизни со стрессовыми ситуациями и выходят из них относительно счастливыми и здоровыми. На самом деле взаимосвязь между стрессом и болезнью регулируется индивидуальными и социоэкологическими факторами [Lazarus, Folkman 1984].

Как отмечают многие респонденты, нежелательные, неожиданные, нечастые и неконтролируемые события являются наиболее стрессовыми. Однако само представление о стрессе остается субъективным и сильно варьируется от человека к человеку. Ситуация, которую один человек находит крайне тяжелой, для другого оказывается простым неудобством. Существует множество факторов, определяющих нашу реакцию на стресс, например характер предшествующих событий, черты характера, копинг-навыки, социальная поддержка и общий уровень стресса в жизни конкретного человека в настоящий момент. Кроме того, стресс – это не всегда что-то плохое. Планирование свадьбы, рождение ребенка, переход на новую работу или повышение в должности – все эти ситуации, несомненно, связаны со стрессом, однако многие люди принимают их с радостью. Иногда можно говорить об адаптивном стрессе, когда человек оказывается вынужден показать все, на что он способен, – например, при приеме на работу. Итак, давайте приступим к обсуждению стресса и тревожности во взрослой жизни. При этом не будем упускать из виду, что стресс по природе субъективен и что у некоторых людей, оказавшихся в стрессовой ситуации, возникает игровая зависимость, в то время как у других – нет.

Мы выясним, что факторы стресса, вызывавшие проблемы с психическим здоровьем в детском возрасте, по-прежнему негативно сказываются на жизни наших респондентов. В некоторых случаях они подталкивают их к игровой зависимости. Но есть и другие факторы стресса, общие для многих респондентов, которые могут послужить спусковым крючком. К этой категории относятся проблемы с трудоустройством, финансами, личными отношениями и забота о близких. Кажется, что это типичные, распространенные трудности. Однако в сочетании с детскими травмами, которые есть у многих наших респондентов, они становятся дополнительным грузом – слишком тяжелым, чтобы с ним можно было справиться без помощи нездоровых копинг-стратегий. Для многих участников нашего исследования игра стала инструментом, помогающим справиться с этими ежедневными факторами стресса.

Психическое здоровье

В целом наши респонденты, пережившие тяжелое детство, не умеют эффективно справляться со стрессом, и потому во взрослой жизни их по-прежнему преследуют трудности. В соответствии с нашей теоретической моделью, подтвержденной количественным анализом, пережитые в детстве стресс, травма и парентификация предвещают появление стрессовых ситуаций во взрослой жизни – таких как болезнь и отсутствие трудоустройства. Эти ситуации, в свою очередь, тесно связаны с тревожностью и депрессией, которые, как мы увидим, непосредственно коррелируют с игровой зависимостью.

Существует множество литературы, исследующей связь игромании и психических расстройств. Например, патологические игроки больше склонны к тревожности, как в отдельных ситуациях, так и в целом [Ste-Marie et al. 2006]. Это означает, что они чаще, чем средний человек, стараются каким-то образом заглушить тревогу. Если в их распоряжении оказываются лишь незрелые и неэффективные копинг-стратегии, разработанные в детстве в ответ на стресс и травму, то результат не внушает больших надежд.

У патологических игроков отмечают более высокий уровень депрессии и более низкую мотивированность [Clarke 2004]. Кроме того, они чаще страдают от обсессивно-компульсивного расстройства и расстройств личности. В детстве у них бывает синдром дефицита внимания, который проявляется чаще и в более выраженной форме [Johansson et al. 2009; Carlton et al. 1987]. Эти факты остаются фактами, даже если рассмотреть другие возможные объяснения, например употребление наркотиков.

Психические расстройства негативно влияют на качество жизни. Отчасти тому виной связанная с ними социальная стигма. Многие работы, посвященные изучению социальной стигмы с точки зрения общественных наук, восходят к книге Ирвинга Гофмана, изданной в 1963 году, «Стигма: заметки об управлении испорченной идентичностью» («Stigma: Notes on the Management of Spoiled Identity»). По Гофману, стигма – это социально осуждаемые качество, поведение или репутация, из-за которых человека считают нежеланным и неприемлемым. Психические расстройства зачастую ассоциируются с нестабильностью; вместо того чтобы лечить, их замалчивают или высмеивают. В наши дни зависимость (в том числе и игровая) считается формой психического расстройства, и в нашем исследовании, например, многие респонденты соответствуют критериям диагностируемой игромании. Однако многие не согласны с этим подходом и полагают, что патологические игроки просто отказываются себя контролировать.

Гофман не считает зависимость психическим расстройством и выделяет три типа стигмы: физические дефекты, дефекты характера (например, психическое расстройство) и радикальные убеждения или зависимость. С учетом этой классификации становится очевидно, что патологические игроки, страдающие также от психических расстройств, вынуждены нести двойную стигму – и за психические проблемы, и за игровое поведение.

Стигматизация имеет множество отрицательных последствий, прямо и косвенно приводящих к дальнейшему ухудшению психического состояния. Стигма превращается в негативный ярлык, который служит основанием для дискриминации. Человека, подвергающегося стигматизации, могут считать некомпетентным и недостойным доверия, что ограничивает его возможности в плане доступа к работе, социальным взаимодействиям, жилью и медицинской помощи [Link, Phelan 2006]. Кроме того, постоянный негативизм со стороны общества неминуемо приводит к снижению самооценки и проявлению депрессивных симптомов. Поведение, связанное с низкой самооценкой и депрессией (например, абулия, то есть отсутствие мотивации и апатия), еще больше ухудшает качество жизни. В случае патологического игрока это может означать, что он с меньшей вероятностью обратится за терапией,