– Как тебе удалось спастись?

– Меня уберегло то, что они сначала занялись теми, кто находится на первом этаже. Пока там проводился обыск, я выскочила за дверь и прошла на чердак, где и спрятала яйцо Фаберже под одной из балок.

– Ты хочешь сказать, что яйцо Фаберже находилось на каком-то чердаке? – Глаза у Маргариты округлились.

– Возможно, что оно находится там до сих пор. Потому что такие вещи не пропадают бесследно. Если бы его кто-то обнаружил, то оно непременно где-нибудь всплыло, и я бы узнала об этом.

– Тогда его нужно забрать. Ведь оно принадлежит тебе!

– Каким образом? Прийти на чердак и забрать его, так, что ли? Меня непременно поймают и спросят, что же там делает выжившая из ума английская старуха.

– Ну-у… Можно обратиться официально.

– Прийти в городскую управу и сказать: дайте мне пасхальное яйцо, которое лежит на чердаке под балкой, в свое время мне его подарил Григорий Распутин…

– Что здесь плохого? – пожала внучка плечами.

Княгиня рассмеялась:

– Вот теперь уже и Распутин не плох?

– Здесь совершенно другая ситуация, – слегка нахмурилась Маргарита.

– Ты, оказывается, совсем несмышленое дитя… В свое время большевики отняли у нас все наше состояние, земли, родину, наконец! А ты думаешь, что они захотят отдать нам вещь стоимостью во многие миллионы фунтов стерлингов? Твое заявление даже не дойдет до властей, а яйцо Фаберже достанется какому-нибудь чиновнику. Вот и все!

– Что же делать?

– Тебе нужно что-то придумать, моя дорогая. Но подарок Григория должен вернуться в нашу семью. Считай, что это и есть моя последняя воля.

После памятного разговора княгиня Раевская прожила еще восемь месяцев. Скончалась она тихо, на своем любимом месте, укрыв колени пледом и держа в руках фотографию, на которой была запечатлена вместе с Григорием Распутиным.

В комнате бабушки Маргарита решила ничего не менять. Оставила даже темно-синие обои, которые прежде раздражали ее несказанно, теперь они казались ей весьма милыми. Сохранила и фотографию, на которой молодая княгиня Раевская была запечатлена с Распутиным, правда, с комода та перекочевала на шифоньер, где ее мог заприметить только человек высокого роста. Оно и к лучшему…

* * *

Телефонный звонок прервал бесцеремонными позывными размышления Маргариты.

– Слушаю вас.

– Миссис Раевская? – услышала она голос начальника службы безопасности Ричарда Смита. Еще два года назад он возглавлял в МИ-6 отдел противодействия терроризму, но, поддавшись на уговоры Маргариты, перешел в ее семейную фирму на весьма приличные деньги. Раевской хотелось верить, что Смит не пожалел о своем решении, она же, в свою очередь, была весьма довольна тем, что сумела приобрести столь ценного сотрудника.

– Да, Ричард, говори.

– Как вы и просили, я собрал на Михаила Пономарева небольшое досье. В Лондоне он человек новый, проживает немногим более года. Бизнесмен. Продает металл.

– А чем он занимался в России?

– Через свою компанию «УралСибНефть» поставлял нефть в Европу.

– Вот как… Что же это он уехал от таких денег?

– Из России Пономарев уехал не по собственной воле. Правоохранительные органы России полагают, что он занимался криминальными вещами.

– Неудивительно. Там, где нефтепродукты, всегда очень большие деньги, а где большие деньги, там всегда криминал.

– Полностью с вами согласен, миссис Раевская. Но это еще не все. По непроверенным данным, он причастен к убийству своего партнера Мурата Курбанова.

– Вот даже как… Где-то я слышала эту фамилию, – слегка нахмурилась княгиня.

– Ваша дочь была с ним знакома, – после некоторой заминки произнес Ричард Смит.

– Ах, вот оно что… И что же он там не поделил со своим партнером?

– По нашим данным, Курбанов хотел оттеснить его от бизнеса и купить его долю в «УралСибНефти».

– Понятно. В России у него что-нибудь осталось?

– Осталось, и немало… Хотя значительную часть бизнеса Пономарев продал, но он имеет нефтеперерабатывающий завод и кое-какие предприятия в Сибири. Мне удалось выяснить, что из Москвы в Скотленд-Ярд на него дважды поступал запрос с просьбой о его выдаче. Но в директорате оставили запрос без ответа. Поговаривают, что в России ему хотят инкриминировать хищения в особо крупных размерах.

– Неужели все так серьезно?

– Более чем.

– Он имеет влияние в кругах бизнес-элиты?

– Полагаю, что он по-прежнему достаточно влиятелен в своей области.

– Что можете сказать о его теневых делах?

– Он связан с полукриминальными элементами, которые подчас проделывают для него черновую работу. Совершенно недавно один из его компаньонов вознамерился отнять у него то, что осталось в России, а еще через неделю его нашли с раскроенным черепом. Привязать это дело к Пономареву трудно, но такие смерти не бывают случайными.

– Что еще известно? Его увлечения? Пристрастия?

– Известно, что он скупает полотна фламандской школы. Многие из этих произведений искусства приобретены незаконным образом. Есть информация, что они просто украдены из музеев по его личному заказу. Но это опять-таки всего лишь предположение. Если скажете, мы найдем способ, чтобы отвадить его от Виктории, он даже при этом не пострадает.

– Пока не нужно, – сдержанно пожелала Раевская, – но я должна знать о каждом его шаге. Мне он интересен. И важно, чтобы он не догадался, что за ним ведется наблюдение.

– Миссис Раевская, мы профессионалы, – ответил начальник службы безопасности, почти обидевшись. – Многие из моих людей прошли школу Скотленд-Ярда.

– Хорошо, Ричард, я подумаю, – княгиня положила трубку.

Маргарита Раевская унаследовала от своего отца не только крупную строительную компанию, но и организаторский талант. За те годы, что она находилась во главе совета директоров, капитализация компании увеличилась вдвое. Лишь только за последний год было выиграно три тендера в Китае и два в Индии общей стоимостью почти в триста миллионов фунтов стерлингов. И все понимали, что это далеко не предел. Значительную часть выручки было решено вложить в нанотехнологии, удвоенный результат от которых должен быть получен в ближайшие пять лет.

Так же как и знаменитый дед, Маргарита привыкла держать в своих руках все нити производства, стараясь вникать в мельчайшие тонкости, что приносило ощутимые плоды: ее побаивались и уважали. И, уж конечно, она пристально следила за тем, что происходит в доме. Около года назад во время учебы в Москве ее дочь Виктория стала встречаться с молодым тридцатипятилетним бизнесменом Михаилом Пономаревым. Он был образован, умен, богат и на первый взгляд состоял из одних достоинств, что само по себе выглядело несколько подозрительно. Жизнь показывает, что в действительности все может происходить с точностью до наоборот. Там, где на первый взгляд представлялось бескорыстие, часто прячется меркантильность; где благодушие – может процветать лукавство и коварство. Раевская привыкла доверять своей интуиции и даже не удивилась сообщению, что у избранника дочери оказалась скверная репутация.