Курт сделал несколько глотков и покачал головой.

— Он командует тобой так, будто верит, что ты не способна думать самостоятельно.

Мари улыбнулась и пожала плечами.

— Да, но… Он всегда был суров, но, когда я была маленькой, он взял меня…

Ее прервал звук приближающей лошади. Они стояли на виду, и кем бы ни был посетитель, он мог их увидеть, поэтому Мари неохотно направилась к воротам, чтобы поприветствовать гостя. Она узнала в нем владельца скотоводства, который жил ниже по дороге.

Мужчина, немного моложе, чем был бы сейчас ее отец, был весь в дорожной пыли. Он приехал на телеге, в которой сидел новорожденный теленок.

С копной седеющих черных волос и широко посаженными глазами, мужчина уставил на Мари, когда увидел ее. Она же пыталась вспомнить про него хоть что-то. Кажется, он овдовел как раз перед тем, как ее семья переехала в Валд.

Курт последовал за ней, и бабушка с дедушкой тоже вышли.

— Ленз! — крикнул мужчина, спрыгивая с лошади. — Ты вроде хотел купить у меня теленка, а? Этот тебе должен понравиться.

Он сделал паузу, прежде чем спросить:

— Это Мари?

— Да в обоих случаях, — проворчал дедушка.

Пока Ленз осматривал теленка, мужчина проделывал то же самое с Мари. Курт нарочито громко откашлялся, когда взгляд соседа готовился соскользнуть с лица девушки и отправиться гулять ниже.

Подняв глаза, мужчина, кажется, впервые заметил Курта.

— А это кто?

Все замерли, не зная, что сказать. Курт и Йохан не покидали пределы фермы, чтобы не вызвать вопросов, на которые проклятие всё равно не позволит им ответить. Но всеобщее молчание на прямой вопрос выглядело так же подозрительно, как появление в Майсене незнакомцев, так что Мари собралась с духом и выпалила:

— Это мой жених!

Мужчина вяло кивнул и пробормотал Курту приветствие, а Мари не упустила вспышку ярости на лице деда.

— Вы идете на свадьбу Адлера в конце недели? — спросил гость у Ильзе.

— Мы еще не решили, — натянуто ответила та.

— Жаль, а то люди уже начинают шептать, чего это Ильзе и Ленз совсем носа не показывают в деревне, — он усмехнулся. — Скрываете что-то, а?

Бабушка и дедушка обменялись тревожными взглядами, а потом Ленз сказал:

— У нас урожай в этом году рано и обильно пошел. Стараемся сохранить темп работы.

— Но мы, пожалуй, будем на свадьбе, — вмешалась Ильзе.

Мужчина и Ленз еще несколько минут обсуждали покупку теленка и ударили по рукам. Когда сосед уезжал, то бросил на Мари еще один жадный взгляд, а дедушка, разъяренный, подлетел к ней и Курту.

— Мари, — строго сказал он, — я не желаю больше слышать от тебя подобную чепуху!

— Что ты… — начала она, но Курт ее перебил.

— Я бы не назвал нашу помолвку чепухой, старик.

Ленз пару мгновений молчал и тяжело дышал, а затем повернулся к Ильзе.

— Ну, вот и всё. Я не могу больше притворяться, что позволю своей внучке выйти замуж за эту псину.

— О, ну ты-то был лучшим выбором для своей жены, — съязвил Курт.

Ленз впился в него гневным взглядом.

— Я изменился для своей жены, а не просто вешал лапшу на уши, что могу разрушить чары, когда захочу, — прошипел он.

В следующий миг они вцепились друг в друга, и Мари не успела опомниться, как нос Ленза оказался в крови, а Курт валялся на земле, сбитый с ног посохом. Ленз ударил его палкой в грудь.

Лицо Курта исказилось болью и ненавистью. Он попытался встать и этим спровоцировал новые удары.

Мари, не помня себя от захлестнувшей ее ярости, схватила с земли первый попавшийся камень и бросила его в мужчин. Она намеренно промахнулась, но сумела привлечь их внимание. И когда они застыли, Мари услышала, как произносит слова, которых никогда никому из них не говорила раньше.

— Я ненавижу вас обоих! — крикнула она.

И в тот момент она не врала.

Она развернулась и побежала к горе так быстро, как позволяли ее ноги. Рванула вперед с такой скоростью, будто за ней по пятам гнались злые духи. Слезы жгли ей глаза. Должно быть, бабушка остановила Ленза и Курта, потому что ее никто не преследовал.

Мари не нашла в себе сил взобраться на гору, где всего пару дней назад произошел один из самых волнующих моментов в ее жизни. Вместо этого она свернула с тропы и направилась к деревьям. Она бродила среди них, пока не нашла достаточно плоский валун, чтобы плюхнуться на него. Сделав это, она растворилась в рыданиях.

Часть ее задавалась вопросом, не была ли она сейчас слишком далеко от Курта и Йохана. Они ведь всё еще не знали, на какое расстояние она может от них уйти.

Но другая ее часть вовсе об этом не заботилась, потому что была злее, чем когда-либо. Сцены того, что могло произойти, мелькали у нее в голове. Курт мог бы потерять контроль. Ленз мог бы сломать Курту пару костей или того хуже.

Но всё же ей было всё равно. Да, она знала, что дедушка не одобряет Курта, но подумать не могла, что это может зайти настолько далеко.

В попытке успокоиться, Мари глубоко вздохнула и позволила своему разуму погрузиться в окружавшие ее звуки. Нужно закрыть глаза и просто наслаждаться чистым воздухом и спокойствием природы.

Ручей струился где-то позади нее. Рядом квакала жаба. Птицы в своем путешествии на юг пели прощальные песни, поскольку лето показало первые признаки старения.

Среди царящего вокруг умиротворения она услышала шорох листьев и тяжелые, приближающие шаги. Ее лицо исказилось гневом — наверняка это Курт, которого ей сейчас вовсе не хотелось видеть. Слезы подступили с новой силой, и из груди Мари вырвался всхлип.

— У вас всё в порядке, мисс?

Она вздрогнула. Голос казался незнакомым. Мари повернулась и увидела молодого человека, стоящего в нескольких шагах от нее. В руках у него были лук и стрелы.

— Вас кто-то обидел? — спросил молодой человек.

Потребовалось еще мгновение, прежде чем Мари узнала того, кто стоит рядом с ней. Взрослый или нет, его рыжие кудри и веснушчатое лицо невозможно было ни с кем спутать.

— Гензель!

Мари встала и раскинула руки, чтобы обнять друга своего детства.

— Мари? — его лицо озарилось узнаванием. — Когда ты вернулась?

Несмотря на недавние слезы, Мари не могла не улыбнуться.

— Пару недель назад.

— Не видел тебя в деревне, — он провел рукой по своем огненным волосам и рассмеялся. — Старая Берта рассказала бы всему Майсену, если бы тебя увидела.

— Она еще жива? — рассмеялась Мари вместе с