Как я уже отмечал, японцы часто сетуют, что им приходится жить, словно на вздрагивающей спине, которую выставил из пучины океанский дракон. За семь лет, прожитых в Токио, приходилось по два-три раза в месяц испытывать подземные толчки силой 5–6 баллов. Не случайно любимая безделушка в японской семье – это местный аналог нашего ваньки-встаньки. Фигурка буддийского проповедника Дарумы, олицетворяющего девиз: «Семь раз упасть и семь раз подняться».

Хочется сказать несколько слов о слагаемых японского характера. Прежде всего это, конечно, «вздрагивающая спина дракона», на которой приходится жить японцам. Стихийные бедствия, повторяющиеся почти с такой же регулярностью, как смена времен года, выработала у народа целую систему традиций и привычек.

Вот характерный пример. Первого сентября 1923 года Токио был практически полностью разрушен землетрясением, которое произошло за несколько минут до полудня, когда во всех семьях готовили обед. И очаги в деревянных традиционных домах привели к тысячам пожаров, которые уничтожили то, что не разрушил подземный толчок. Примечательно, что с тех пор 1 сентября стало в Японии днем общенациональных учений на случай стихийных бедствий.

Мы привыкли к тому, что инспектор ГИБДД требует от каждого водителя автомашины предъявить аптечку, которую тот обязан иметь на случай дорожно-транспортного происшествия. Я всякий раз вспоминаю при этом участкового в Токио, который регулярно приезжал ко мне в корпункт и требовал показывать ему «аварийные рюкзаки», которые я должен был иметь для себя и для своей жены.

В каждом таком рюкзаке должен храниться электрический фонарик, два литра минеральной воды, две пачки галет, одеяло, ксерокопии паспорта и других главных документов, а также денежная сумма, равная примерно ста долларам.

На каждом мешке должна была быть пришита этикетка с моим именем, адресом, а также номером телефона, по которому надлежит звонить «в случае чего».

Я там указывал телефон советского консульства. Кроме того, каждый год проходили учебные репетиции аварийной эвакуации. Жители нашего квартала с упомянутыми рюкзаками должны были прийти к расположенному поблизости спортивному комплексу Синагава. Там на крытой теннисной площадке и для нашей семьи было заранее отмечено место аварийного ночлега.

Согласитесь, что, если подобные маневры проводить каждый год и если назойливый участковый к тому же почти каждый месяц требует предъявлять ему на проверку аварийные рюкзаки, это помогает выработать привычку, превращающуюся уже в подобие инстинкта.

И все-таки в течение семи прожитых в этой стране лет я буквально каждый месяц по несколько раз испытывал это ощущение опасности и полного неведения того, что нужно делать.

Представьте себе: ночью кровать начинает подбрасывать вверх и раздается зловещий хруст стен, звон посуды в шкафах.

Мы с женой вставали, шли в соседнюю комнату к десятилетней дочери, брали ее за руки и ставили под дверной косяк, водрузив на головы подушки.

Замечал, что землетрясения происходили особенно часто, когда к нам из Москвы приезжали гости. Помню, однажды это были известные музыканты: композитор Тихон Хренников, скрипач Леонид Коган.

Едва мы уселись за стол и я налил по первой рюмке водки, как люстра под потолком начала качаться из стороны в сторону. «Ну вот, поздравляю: вы ощутили нашу главную достопримечательность», – сказал я.

Должен сказать, что среагировал лучше всего Леонид Коган. Он тут же вскочил на ноги, схватил лежавшую рядом драгоценную скрипку Страдивари и нырнул с ней под стол. Потом я объяснил гостям, что это было самое грамотное решение. Как я уже говорил, если землетрясение застигло тебя дома, нужно либо вставать под дверной косяк, либо, что самое лучшее, залезать под стол, особенно если он имеет массивные ножки. После разбора завалов разрушенных землетрясением домов людей находят чаще всего именно под столами.

Нет сомнения, что жители Страны восходящего солнца быстро справятся с разрушениями. Главная проблема – утечка радиации на АЭС «Фукусима-1».

Я помню, что создание атомной энергетики на Японских островах вызывало резкие возражения. И это неудивительно. Во-первых, страна пережила трагедию Хиросимы и Нагасаки. Во-вторых, японцы, как уже говорилось, живут на «вздрагивающей спине дракона». И в-третьих, островное государство со всех сторон окружено морем, и поэтому в дополнение к землетрясениям всегда существует угроза цунами.

Но страна, создавшая третий в мире производственный потенциал, нуждалась в энергоносителях, а своих источников топлива здесь практически не было. Япония добывала в 50-х годах 55 миллионов тонн угля. Но все эти шахты, расположенные на севере и на юге страны, были закрыты. И не только потому, что уголь – это самое «грязное», то есть не экологичное, топливо. Важной причиной было и то, что японский профсоюз горняков был самым боевитым и самым организованным. Так что предприниматели и власти приняли решение, что удобнее и спокойнее пользоваться привозной нефтью.

Так промышленный потенциал Японии стал зависеть от географически отдаленного и политически нестабильного района Персидского залива. Нефтяной кризис 70-х годов заставил Японию все-таки принять решение о создании собственной атомной промышленности, и японские АЭС до недавнего землетрясения давали одну треть производимой в стране энергии.

Частые стихийные бедствия приучили японцев быстро восстанавливать инфраструктуру жизнеобеспечения своей страны собственными силами.

В чем их надо поддержать – так это помочь им вновь запустить мотор производственного потенциала страны. А для этого прежде всего необходимы крупные поставки российских энергоносителей. Схема этого уже определилась. Введя в действие «Северный поток» и «Южный поток», выполнить обязательства по газу перед нашими европейскими партнерами и резко увеличить поставки в Японию сжиженного газа, добываемого в рамках проекта «Сахалин-2».

А если Япония будет в достатке обеспечена газом и нефтью, ее трудоспособное население быстро устранит разрушения и восстановит производственные мощности.

Думаю, что следующие три направления: помочь трудоспособному населению включить мотор производственного потенциала, создать в Японии российские больницы для одиноких стариков и, наконец, пригласить осиротевших детей в дальневосточные здравницы – не только помогли бы японцам быстрее встать на ноги после катастрофы, но и существенно укрепили бы узы добрососедства между нашими народами.

Небывалое стихийное бедствие, постигшее Японию, вызвало в России волну солидарности с нашим дальневосточным соседом.

Меня, как человека по жизни тесно связанного с этой страной, искренне порадовало, что Москва тут же предложила свою помощь, а Токио ее с благодарностью принял. Так что похолодание в двухсторонних отношениях, вызванное территориальным спором, было устранено бедой, постигшей Страну восходящего солнца.