А теперь просмотри свои заметки, припомни интонацию, с которой с тобой говорили, проанализируй записи, задаваясь следующими вопросами: был ли в этом для тебя элемент унижения или критики в твой адрес? Звучал ли там неприятный для тебя подтекст? Скрытая угроза? Каковы были твои ощущения во время разговора? Вспомни голос собеседника и прислушайся к нему еще раз. Что ты слышишь? Постарайся еще раз пережить свои ощущения, вспомни свою реакцию. Как это сказалось на твоем самочувствии и не продолжает ли сказываться до сих пор?

ТВОИ ОТНОШЕНИЯ С РОДИТЕЛЯМИ ПОРАЖЕНЫ ВСЕ ТОЙ ЖЕ БОЛЕЗНЬЮ

«ПОРОЙ ТЫ ЭТО САМА ВИДИШЬ, НО, УВЫ, НЕ ВСЕГДА»

Возможно, ты только теперь обнаружила, что твои отношения с родителями характеризуются все тем же синдромом. Для тебя эта новость – сокрушительная, она так тебя потрясает, что ты вот-вот соскользнешь обратно в позицию «отказа», впадешь в депрессию, возмутишься, о, как ты возмутишься! Будь начеку! Сейчас проснется и заговорит тот внутренний голос, который постарается удержать тебя в плену твоих иллюзий, твоих заблуждений; он станет яростно опровергать, все, что ты только что узнала: «О, неблагодарное существо, да как ты вообще можешь называться дочерью – и это после того, что они для тебя сделали! О, горе тебе, как ты могла подумать, что причина твоих несчастий – они, твои родители?! Нет, ты сама, только сама во всем виновата!» И тебе придется стиснуть зубы, тебе придется проявить жесткость и заставить этот голос замолчать; тебе придется напомнить себе о том, как ты и раньше, бывало, соскальзывала в позицию «отказа», и твердо заявить: да, увы, это правда, печальная, ужасная, но правда.

В конце-концов твои нездоровые отношения с отцом и матерью – проблема, которую ты должна решать: здесь кроется источник твоей болезни; именно нездоровый характер ваших отношений не позволяет тебе полюбить, наконец, и себя тоже, причем себя – в первую очередь.

ОБРЫВ СВЯЗЕЙ: ВРЕМЯ, ПОМНОЖЕННОЕ НА ПРОСТРАНСТВО

Чтобы избавиться от своего синдрома, ты должна порвать зависимость, которую навязывают тебе нездоровые отношения с родителями. А это значит, вам нужно до конца разделиться, отсечь гниющую пуповину, соединяющую вас; для этого необходимо отдалиться от них на достаточное расстояние, чтобы иметь возможность полюбить и себя тоже, а уже потом установить с ними новые отношения совсем на другом уровне, отношения простые и человечные.

Разрыв с родителями мало чем отличается от разрыва с «ним». Нельзя видеться, говорить, жить вместе, нельзя навещать родителей под страхом возобновления зависимости, под страхом возрождения в себе привычки к тому, что вечно тебя шпыняют, отталкивают, указывают на твое место, словом, возврата к прежним отношениям в условиях синдрома. Видеться с ними нельзя до тех пор, пока не возникнет достаточная дистанция, гарантирующая необходимые условия для твоего выздоровления, для того, чтобы жизнь твоя и сама ты полностью переменились. А чтобы установить эту дистанцию, тебе нужны пространство и время. Не бойся, такое состояние не продлится вечно, но для того, чтобы ты пришла в себя, стала хорошо себя чувствовать и относиться к себе тоже хорошо, времени уйдет порядочно. Просто у тебя будет перерыв в отношениях с ними, ты как бы разведешься с ними, как разводятся с мужем. Тебе нужно время, чтобы изменить динамику ваших отношений, чтобы иметь возможность нейтрализовать, убрать напряжение, существующее между вами, выпустить всю отрицательную энергию, питавшую твой синдром, лишавшую тебя способности устанавливать прямой контакт только с такими вещами, событиями и людьми, которые в твоей жизни должны проходить под знаком плюс.

ОТСЕЧЬ ПУПОВИНУ – ОХ, КАК НЕЛЕГКО

Отношения между мной и матерью вконец испортились. Поход в театр, который она для нас устроила, вместо того, чтобы доставить удовольствие, превратился в искусно подготовленное сражение на нейтральной полосе. Обмен ударами происходил непрерывно: и до антракта, и во время него, и после. Нужно было срочно что-то делать, иначе когда-нибудь мы просто поубиваем друг друга. Я пошла к Элизабет и пожаловалась, что не знаю, как прекратить эту бессмысленную войну. Элизабет ответила, что нам нужно развестись.

«Развестись? Как это, развестись с родной матерью?»

«Ну, на какое-то время разойтись с ней. Надо же тебе почувствовать, что значит жить без ее вечных тычков. Имей в виду, иначе никогда не повзрослеешь».

«Ты что, смеешься? И долго, по-твоему, должно длиться это „какое-то время“? (Любую новую идею я всегда принимала в штыки; любые перемены пугали меня до смерти, и я сразу ощетинивалась.)

«Какое-то время – это месяца три, может, больше. Сама узнаешь, когда рядом с ней сможешь сохранять спокойствие. Когда научишься делать все сама».

Я позвонила матери. Испуганным голосом десятилетней девочки я сообщила, что летом мы, скорей всего, не увидимся.

«Как не увидимся? Ты что это вбила себе в голову? Что там у тебя опять случилось?»

«Ничего не случилось. Просто нужно какое-то время побыть одной».

«Не смеши меня».

«Мама, ну пожалуйста. Ты должна разрешить мне побыть одной, честное слово, мне это очень нужно! И пока не звони».

Ну просто сердце готово было разорваться. Вся моя решимость сразу заколебалась перед таким напором. Ну да, ведь я – испорченная, неблагодарная девчонка, и больше ничего. Как я могла!., бедная мама! Я так несправедлива к ней. Я так перед ней виновата; лучше бы мне взять и умереть. У меня не хватало мужества признаться, почему я на это решилась. Да я и сама как следует не знала, почему. Возможно, и не хотела знать, не хотела понимать. Я словно включила автопилот и, зажмурив глаза, летела в неизвестность, не переставая твердить одно и то же: «Ничего страшного с ней не будет. Ну не умрет же она. Что бы ни случилось, это все равно лучше, чем непрерывная война, в которую превратились наши отношения. Ты делаешь это не для нее, для себя». Да, для себя. Как странно звучит это местоимение, одно из самых редких в моем лексиконе».

С. И.

Расходиться с родителями – дело не простое. Всю свою жизнь ты не знала других с ними отношений, кроме точно таких же, какие складывались у тебя и с твоими партнерами. Ты привыкла к ним, как алкоголик к вину, ты жить без них не можешь, как не можешь жить без постоянной боли, – а тут вдруг, ни с того ни с сего, разойтись. И с кем, с родителями!

Но именно в этом корень выздоровления. Если ты твердо решила избавиться от своей болезни, придется это сделать, придется вырваться из плена собственных заблуждений, как бы это ни казалось необычным, странным, неестественным, как бы глубоко это ни расстраивало тебя, как бы ни было больно, как бы ни противоречило одному из самых коренных наших инстинктов, как бы ни было трудно, какой бы виноватой ты себя ни чувствовала. Это необходимо для тебя, для твоего блага. Причем нельзя порвать с ними наполовину, разойтись, но сохранять некоторые отношения, как невозможно быть слегка беременной. Суть в том, что ты должна научиться различать, с одной стороны, что они сами такое, какой они хотят видеть тебя, что они о тебе думают; а с другой – кто ты есть на самом деле, какой тебе следует быть и что ты сама думаешь о себе. Да-да, придется обрубать все концы. Другого пути нет.