Если это так, то он задастся целью во что бы то ни стало напомнить ей, какое блаженство они переживали вместе, пока происки его сестры и беспечность ее матери не развели их по разные стороны баррикад.

— Это представляется мне маловероятным, — ответила маркиза, вновь прикрывая глаза тряпицей.

Алексиус беспардонно сорвал компресс с лица женщины.

— Почему же?

— Как вы смеете! Немедленно верните!

Помахивая тряпицей, он посмотрел сначала на одну сестру, затем на другую. Быть может, запугать маркизу ему и не удастся, но вот девочки были куда трусливее ее.

— Нет, Джулиана не набирается у себя в спальне сил после чудовищной ночи в доме лорда Гомфри. Нет, даже не пытайтесь меня обмануть, — сказал он, жестом веля Корделии, которая не успела еще вымолвить ни слова, молчать. — Гилберт сказал бы мне об этом на пороге. Что вы сделали? Продали ее еще кому-то?

Все три женщины хором ойкнули, их лица отражали различные степени возмущения.

Первой пришла в себя леди Данкомб.

— Во всем виноваты вы, лорд Синклер.

Алексиус швырнул компресс на стол. Он целый день гонялся за Джулианой, и чаша его терпения могла вот-вот переполниться.

— Я?

— Да, вы, — сердито подтвердила леди Данкомб.

— Маман!

Обвинения, прозвучавшие из уст матери, кажется, поставили Корделию в тупик.

— Ты не можешь винить лорда Синклера в наших неприятностях.

Под «неприятностями» тактичная девица, должно быть, имела в виду страсть матери к зеленому сукну и ее разорительные проигрыши.

Алексиусу миндальничать было ни к чему.

— Джулиана подверглась опасности из-за ваших карточных турниров с Гомфри, а не из-за меня.

— Я осознаю свою вину, лорд Синклер, — парировала маркиза. — Но вы, глупец, своей не осознаете. Вы должны были спасти нас!

С тем же успехом леди Данкомб могла отвесить ему пощечину. Он отказывался понимать ее логику. Хорошо, что хоть дочери смотрели на свою мать с тем же изумлением.

Алексиус почесал затылок. Он не ел целый день, и голод уже давал о себе знать легким головокружением. А может, голова у него шла кругом от напрасных попыток понять безумное семейство Джулианы?

— Будьте добры, извольте объяснить, как я должен был вас спасти, даже не подозревая о ваших финансовых затруднениях?

Маркиза ткнула в него пальцем; глаза ее метали молнии.

— Вот именно! Если бы вы вели себя, как подобает джентльмену, моя девочка доверилась бы вам, а не нашему кузену.

— Но тот ей отказал. — Алексиус заранее презирал его.

Леди Данкомб кивнула.

— Я сама могла бы ей объяснить, что это ни к чему не приведет. У нашего кузена совсем другой темперамент.

— Он обожает нас поучать, — добавила леди Лусилла. — Часами может читать нам нотации.

Леди Корделия шлепнула сестру по руке.

— Он порицает азартные игры, а наш отец содержал целую семью на доходы от карточной игры. Деловой хватки ему недоставало, зато невероятно везло за столом.

Алексиус был наслышан о карточных подвигах Данкомба-старшего, однако встречаться им не доводилось.

— Маман тоже отлично играет, — похвасталась леди Лусилла.

— Если противник не лорд Гомфри, — уточнила леди Корделия.

Маркиза перевела дыхание.

— Да. Гомфри меня обыграл. Признаюсь, никогда в жизни не видела, чтобы человеку так везло. После смерти вашего отца, разумеется…

Алексиус прикусил язык и, потрясенный, обвел взглядом присутствующих дам. Он попал в семью шулеров!

— А Джулиана тоже играет?

Леди Корделия поморщила носик.

— Папа обучил нас азам, но Джулиана предпочла музыку. Играла она чудесно и сама сочиняла прелестные мелодии, так что отец не возражал.

— А потом он умер и я, отчаявшись, привезла девочек в Лондон в надежде найти им здесь достойных супругов. Я так радовалась, когда узнала, что вы ухаживаете за моей Джулианой! Вы ей тоже понравились. Очень жаль, что вы оказались бессердечным негодяем, — посетовала маркиза. И она вновь принялась винить его во всех смертных грехах.

— Если бы вы проконсультировались хоть с кем-то из высшего света, вам наверняка посоветовали бы держать своих дочерей подальше от меня и от моих друзей, — неосмотрительно выпалил он. Маркизе как-то так удалось повернуть разговор, что он стал сам себя оговаривать. — Я не искал себе невесту, — попытался оправдаться Алексиус.

— Разумеется, — сухо бросила леди Корделия. — После вашего импровизированного спектакля все знают, что вы просто исполняли просьбу леди Гределл.

Леди Лусилла повела плечами, точно ей стало холодно.

— Я однажды ее видела. Ужасная женщина. — Она слишком поздно вспомнила, что Алексиус приходится графине сводным братом. — Вы уж не обижайтесь.

Леди Данкомб потупила взор.

— Вы говорите, что не искали себе невесту. Очень странное заявление, учитывая, что с Джулианой вы обращались именно так, как муж обращается с женой.

Его буквально передернуло от этих укоризненных слов. Чтобы не сболтнуть лишнего, он вынужден был зажать рот рукой и для успокоения нервов принялся поглаживать подбородок. Неважно, насколько это были свободомыслящие женщины: обсуждать с ними свою интимную жизнь он не собирался.

Маркиза взяла тряпицу и наново аккуратно сложила влажную ткань.

— В общем, что толку винить вас в моих проступках.

«Вот именно».

— Я должна была побольше узнать о вас и о том, что вас связывает с леди Гределл. Тогда я ни за что не позволила бы дочери общаться с вами и нашла бы ей подходящего жениха. — Уложив компресс на веки, она устало откинулась на спинку дивана.

Но Алексиус снова отобрал злосчастную тряпицу.

— Не вам выбирать Джулиане жениха, — процедил он сквозь зубы.

— Ну а кому же? — Она протянула руку, ожидая, что ей вернут компресс.

Но Алексиус не разжимал кулака с тряпицей.

— Каков был ваш план? Надеялись, что я женюсь на Джулиане и спасу вашу семью от нищеты?

Леди Корделия и леди Лусилла избегали его вопросительного взгляда, а маркиза лишь пожала плечами.

— Гомфри разрушил ваши планы, предъявив вам карточный долг. Но вы решили, что Джулиана бросится ко мне и станет умолять расплатиться. Вы знали, что я не позволю ей стать любовницей Гомфри. Несложно было догадаться, что я дал бы вам деньги и наказал бы Гомфри за оскорбительное предложение.

— Вы говорили с ним сегодня. Как это происходило?

Как, как — Алексиус хотел убить его за то, что он посмел коснуться Джулианы и поверг ее в ужас.