Когда на шум из гостиной выбежал муж, судорожно зажигая свечу, помогать было уже и некому.

Анна Мария Агуэда была безнадежно мертва. Сломала шею при падении.

И лицо у нее было все то же самое. Искореженное. Так, что хоронить пришлось в закрытом гробу, чтобы лишних вопросов не было.

Так Анна Мария заплатила за свое предательство.

А забегая вперед, когда Тони узнала о ее смерти и о сопутствующих ей обстоятельствах, некромантка даже плечами не пожала.

Умерла?

Туда и дорога. Пусть Ла Муэрте отмерит ей все по ее делам. А Тони… Тони – не простила.

С ее точки зрения, некоторые вещи прощения не заслуживали, ни при жизни, ни после смерти.

– Поздравляю, друг!

Серхио искренне был рад и за Риалона, и за Тони. Видно же со стороны… и кто, и что, и как… видно! Эти двое друг другу подходят! Им хорошо рядом, Эрнесто нравится заботиться, Тони нравится принимать его заботу, и в ответ она расцветает.

Девочка умная и благодарная, честная и порядочная. Такая не продаст по дешевке и шляться, как Барбара, по каждой подворотне (она и к Серхио приставала, только послана была прямо и открыто) не станет. Повезло Эрнесто.

И Тони повезло. Эрнесто, несмотря на все его сложности и особенности, человек чести. Если он слово дает, он его и держать будет. И любить будет, и заботиться… он на самом-то деле очень семейный и домашний. Просто раньше у него шанса не было, с его-то силой. Вот и сидел на работе допоздна, лишь бы тоску заглушить.

– Спасибо, – Эрнесто улыбался совершенно искренне. – Как у тебя дела?

– Как-как… полковника взгрели. Потом подумали – и выдали всем премии. За Эрреру.

– Вот как?

– Ты в бухгалтерию тоже зайди, тебе там может тоже что-то капнуло. Знаю, счастливые за кошельком не смотрят, но на свадьбу-то деньги пригодятся?

– Это точно, – кивнул Эрнесто. И только потом понял… – Ах ты, зараза!

– На том стоим, – отмахнулся Вальдес. А чего оправдываться, если он это на чистом автомате и без всякой задней мысли? Привык по работе информацию получать, вот и вырвалось. – Все равно, поздравляю.

– А с Эррера-то что? – некромант немного упустил из вида этот вопрос, но лучше такое надолго не оставлять. Мало ли что…

– Что-что… полковник доложил по команде, там слегка ошалели, чтобы не сказать резче, дело дошло до короля. Такое на себя никто повесить не захочет, если что – конец не просто карьере, за такое и голову снести могут. Если утаишь…

Эрнесто понимающе кивнул.

Свою сестру король любил. И чтобы такое простить… ведь и убийцу считал практически братом! Что теперь будет – неизвестно, но, наверное, д’Эррера лучше какое-то время при дворе не появляться. Попадут они в опалу.

А учитывая, что возможности отплатить у них есть… хотя, а кому тут мстить? За папашей бы своим следили, чтобы он мамочке верность хранил, а не по борделям гулял, вот и все.

– Король сначала огневался и рявкнул. Полковника взгрели. Потом соизволил подумать, ознакомиться с обстоятельствами дела – и всех простил. Не извинился, но премию выдал.

Эрнесто кивнул.

– А еще что хорошего?

– Да тишина пока… если ты и правда того убийцу упокоил, тебе только половина столицы спасибо скажет.

– Того самого. Можешь даже не сомневаться.

– И не буду. Но полковник пока решил этот вопрос придержать. Сам понимаешь…

– Понимаю.

Эрнесто и тут понимал начальство. А чего тут неясного? От существа осталась только горстка праха, призвать его и допросить не выйдет, и что остается?

Показания. Его и Тони.

Вот если бы Эудженио не уполз… не повезло. Но где ж его теперь поймаешь, тварь такую?

Оставалось только вздыхать и разводить руками.

– Зато премию он не придержит, – взмахнул рукой Вальдес. – А это главное. Давай, иди в бухгалтерию, да и приходи проставляться.

– За премию?

– И за нее тоже. Когда свадьба будет?

– Осенью. И ты приглашен в качестве моего друга. Личного.

Серхио улыбнулся.

– Я буду рад, дружище. Очень рад.

И Эрнесто тоже улыбнулся.

Как-то так получается… даже у некромантов есть друзья. И это – здорово!

* * *

Амадо чувствовал себя отвратительно. Нет, не физически, с этим он смирился. Выздоровеет, что поделаешь? Уже выздоравливает.

А вот морально…

Сначала тебя похищают.

Потом умирает твоя мать.

Потом твой отец собирается жениться на твоей любимой девушке.

Мало?! Нет, вам правда мало? Так вас еще братиками и сестренками добьют! В перспективе! Здорово, правда?

Шикарно просто! Радуйтесь и рукоплещите!

Не получается? А что ж так-то? Добавим еще в копилку, что о деньгах Амадо не думал, когда жил с родителями. А сейчас как? А вот так…

Либо жить по-прежнему с отцом и видеть каждый день их с Тони…

Либо жить самостоятельно и просить денег у отца. Потому как индейцы, увы, в наше время не оплачиваются. А другой, более доходной специальности у Амадо просто не было.

Зачем? Ему казалось, что его жизнь спокойна и незыблема, что так будет всегда… это вроде как стоял ты на скале, а она возьми, да и отломись, и сползает в море. А там еще и шторм, и акулы плавают, голодные. Неприятное ощущение.

Но что делать, Амадо не знал, а потому решил выйти прогуляться в больничный парк. А что ему еще оставалось? Вешаться?

Он бы подумал над этим вопросом, но во-первых, не дадут, набегут и откачают. А во-вторых, еще и негде. Люстра в потолке так покачивается, что ясно – на соплях прилеплена. Там на крюке мухе лучше лишний раз не умываться, не дай Творец – рухнет. Грустно это…

Так что шел Амадо по парку, едва переставляя ноги, особо не смотря по сторонам, и тихий возглас привлек его внимание совершенно случайно. Так совпало, ему в ту сторону и надо было поворачивать.

– ВЫ?!

Альба Инес сидела на скамеечке.

Она попросилась в парк сама. Ей ужасно хотелось побывать на свежем воздухе, подышать… сиделка была неподалеку на всякий случай. Но Альба и сама не рвалась свести счеты с жизнью.

Честно говоря… она растерялась, да и не себя ведь погубить хотела – ребенка! А сейчас, когда папа пообещал решить все проблемы, Альба успокоилась и решила приходить в себя.

Говорят, беременность и роды – тяжелое испытание для организма, ну так нужно привести себя в порядок. Чтобы волосы не вылезали, чтобы кожа не шла пятнами, чтобы…