Мирию не мог узнать никто, хоть она и пыталась вести себя как и прежде – всё так же готовила нам еду, убиралась, занималась всей привычной работой, но с момента её возвращения из плена двенадцатого легита она совершенно перестала улыбаться, шутить, смеяться, превратившись в мрачную тень себя прежней.

Их отношения с Морисом, казалось, вообще перестали быть отношениями; она сторонилась его и избегала при любой удобной возможности, но он не упорствовал, терпеливо давая ей возможность «прийти в себя».

Она попыталась отгородиться и от меня, но это ей не удалось, я не был столь деликатен и терпелив как Морис – однажды я просто чуть ли не силой выволок её из комнаты, потом из базы, подальше от глаз свидетелей, усадил прямо перед собой на каменистый берег мелкой речушки, протекающей неподалёку, и потребовал объяснений.

-Я не хочу говорить, Джоэл! – Сопротивлялась она, то пуская слёзы, то откровенно злясь, но я не обращал внимания на её бесконечно меняющиеся эмоции.

-А я хочу, Мирия, пойми – если ты в отчаянии, то и я тоже, и это не потому что мы такие супер-друзья! Мы одна система, один механизм, и всё, что ты переживаешь – переживаю и я, хочу я этого или нет! Позволь мне помочь тебе – позволь мне помочь себе! Ну, так скажешь всё-таки - в чём дело?!

Она смотрела на меня исподлобья и слёзы текли из её глаз неиссякаемыми ручьями, и сердце моё больно сжималось, но я должен был вытащить из неё правду – пусть и слезами.

Я взял её руки в свои, и мы вновь прочувствовали это волшебное чувство единения, и Мирия наконец-таки сдалась.

-Это всё из-за того раза…

-Это понятно. – Терпеливо ждал я. – Но почему ты не хочешь высказаться – мне или Морису, ведь мы оба хотим помочь тебе.

Девушка грустно усмехнулась.

-Что я должна сказать Морису, Джоэл? Что Тери не выходит у меня из головы? Что я сплю и вижу его – этого наглого леттера, что стоял передо мной на коленях, умоляя меня о любви? Я надеялась, это пройдет, но бесполезно… У меня всё внутри переворачивается, когда я думаю, что потеряла его навечно…

Честно, я не ожидал, что дело зайдет так далеко. Я не мог поверить, что такое возможно. Да, Льюис всегда был неоднозначной личностью и от него в любой момент можно было ожидать чего угодно, даже внезапно вспыхнувшей любви к незнакомой пленнице, но Мирия… Их всегда прекрасные отношения с Морисом были достойны зависти и уважения, и я никогда бы не подумал, что…

-Ты его любишь – Льюиса. – Тихо прошептал я, не выпуская её ладоней из своих.

-Нет! – Резко всхлипнула она. – Это другое…Он…

-Любишь. – Я добивал её одним этим словом, не осознавая того сам.

Она разрыдалась, и я прижал её к груди, не в силах успокоить и успокоиться.

.Выплакавшись, она немного пришла в себя.

-Я справлюсь. – Пообещала она. – Я знаю, ты никому не скажешь об этом, Джоэл. Я не предам Мориса как бы тяжело мне не было. Я буду стараться…

Мы ещё долго сидели, обнявшись, молча созерцая мир вокруг и тот, что живёт внутри нас, став ещё чуточку ближе, чуточку роднее. И я не на миг не жалел, что разделяю боль и тоску Мирии – если так ей становилось легче, то я был этому только рад.

Она больше не пряталась от меня, мне удалось вывести её из этого замкнутого круга самобичевания – теперь оставалось только вернуть их отношения с Морисом в прежнее русло, но тут, увы, я уже ничем не мог помочь.

***

Морис и Элиас завтракали на кухне без особого энтузиазма. Дельфин был раздражён, а граф подавлен, события, произошедшие в последнее время, кого угодно могли выбить из колеи.

-Где они шляются, а? – Задиристо наступал Элиас. – Морис, почему ты позволяешь им столько времени проводить вместе?!

-Это суть их природы. – Спокойно отвечал граф. – Мы не в силах что-либо здесь изменить, да и зачем? Я доверяю Мирии и доверяю Джоэлу.

-Запрети им безнадзорно общаться! – Будто не слыша слов Мориса, продолжал Дельфин. – Пусть хотя бы не виснут друг на друге, это неправильно!

-А потом я запрещу солнцу светить, ветру – дуть, а тебе – вырабатывать электричество…

-Но это не одно и то же…, - упорствовал Элиас.

-Это ты так думаешь. – Морис говорил в пол голоса, не поддаваясь на провокации Эла. – Я вижу их в другом контексте. Энергия Джоэла – густая, тёмная, вязкая – ей очень сложно управлять, её сложно вырабатывать. В случае с Мирией всё наоборот, её энергия лёгкая, невесомая, как пар или воздух, - она и не замечает, как легко ей дается её Сила. Она попросту не понимает этого. Их тянет друг к другу не потому что они – мужчина и женщина, нет. Но в непосредственном взаимодействии – и я наблюдал это не день и не два, потребность Джоэла в энергии Мирии усиливается в несколько сотен раз, и в ответ на это девочка вырабатывает её такое количество, что дух захватывает. И лишь смешиваясь, дополняя друг друга, разбавляя друг друга,  их общая Сила имеет значение. По крайней мере пока.

-Это всё замечательно, Морис. – Элиаса трудно было сбить с его курса. – Но… неужели ты не видишь, что с Мирией не всё так гладко? Вот почему сейчас она где-то с ним, а не с тобой?

-Это кризис, Элиас. После перенесенного стресса. Мирия, по сути, еще ребёнок, и не совсем адекватно может что-то понимать и принимать…

-Ребёнок! – Взорвался Дельфин. – Этот «ребёнок», извини за откровенность, собирает «кобелей» везде, где бы не оказалась…

-Не перегибай палку, Элиас!!! – Голос графа громом прокатился по кухне и Эл даже вздрогнул от такой неожиданности. – Иногда мне кажется, ты забываешь, о ком мы разговариваем. Эта девочка дорога мне, и я не позволю отзываться о ней в таких выражениях…

Элиас примолк, втянув шею в плечи. Самым страшным в его жизни был гнев графа Анедо – явление столь редкое, что боялся его не он один.

Мы с Мирией застали их там же, на кухне, в гробовой тишине – напряжение, повисшее в воздухе, было осязаемо. Завидев заплаканные глаза девушки, граф тут же поспешил ей на встречу, привлекая к себе, будто пытаясь согреть.

-Что случилось, милая?

-Всё хорошо. – Мирия всхлипнула. Ей не хватало сил обнять его в ответ, но она, по крайней мере, не отстранилась.

Элиас зло таранил нас взглядом и едва не выпускал пар из ноздрей. Его чёрные глаза простреливало электричество, но на этот раз он сдержался, или, вернее сказать, пересилил себя, молча поднявшись из-за стола и покинув кухню.

Я не знал, чего ждать в ближайшем будущем, но постоянно накаляющаяся обстановка не предвещала ничего хорошего. Никому.

***

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍