Зачарованная тем, с каким упоением он читает один из томов, я сама не заметила, как подошла к столу и села напротив. Если бы не мое ритмичное «кхм-кхм», то профессор бы и вовсе меня не заметил. Но как только он обнаружил, что перед ним кто-то сидит, «одуванчик» тут же отложил книгу в сторону, поправил на аккуратном носу очки без оправы и интеллигентно представился.

— Ральф Уортингхем. Преподаватель Туэрского. Чем я могу помочь?

Голос его оказался под стать внешности — аккуратный, негромкий, но как-то по-особенному проникновенно звучащий.

— Здравствуйте, мистер Уортингхем. Меня зовут Шерин, и я учусь на отделении бизнеса и финансов. Вы не могли бы подсказать, что это вы так увлеченно читаете?

— Конечно, мисс! С удовольствием! — Старичок осторожно прокашлялся в кулак. — Эти тома были написаны расой, которая, к моему величайшему сожалению почила в прошлом более тысячи лет назад. Сейчас нет ни единого живого Туэра, способного передать знания, культуру и традиции своего народа молодым поколениям, что бесспорно является несравнимой потерей наследства одного из самых образованных, из когда-либо живущих народов. Оставив после себя лишь архитектурные памятники….

Ральф вдохновенно продолжал говорить еще несколько минут, а я все больше тонула в разворачивающейся перед моим мысленным взором картине о крестьянах и землепашцах, великих воинах, славных правителях и бесславно павших в многочисленных битвах героях, увлеченная в водоворот фантазий голосом профессора, рассказывающего о минувших событиях так ярко, живо, увлеченно….

Всего за несколько минут я прониклась любовью к лежащем на столе книгам, мистеру Уортингхему и всему, что окружало рассказанные им загадочные мифы. Начиная с этого момента, я жадно желала научиться читать — понимать каждую букву, каждый символ, оставленный Туэрами тем, кто захотел бы стать наследником и носителем некогда великих знаний и языка.

— Но мисс… — Поторопился предупредить меня профессор, видя, что глаза горят от возбуждения и предвкушения. — Вы все же подумайте и сделайте свой выбор осознанно. Ведь то, на что вы смотрите сейчас, возможно, никогда не пригодится и не принесет никакой выгоды в будущем. А ведь бизнес, он на то и бизнес, чтобы думать в первую очередь о выгоде.

— Мистер Уортингхем, — ответила я, любовно водя пальцем по незнакомой вязи, — я мечтаю открыть магазин женской одежды. Мне нет нужны в особенной выгоде, чтобы быть счастливой. А вот потратить часы на изучение такого языка будет для меня настоящим наслаждением.

И не дожидаясь ответа, я наколола на шпиль заявку со своим именем.

Профессор лишь удивленно моргнул, а затем тепло улыбнулся и пожал мне руку.

— Добро пожаловать, Шерин. Вы — моя единственная студентка… — Сказал он, обводя взглядом опустевшую кафедру. — И я, признаться этому рад! Меньше будем отвлекаться. И, наконец-то, у меня будет возможность передать свои знания кому-то еще. А то я уже было начал сомневаться, что это когда-нибудь произойдет.

Тепло попрощавшись, мы разошлись, чтобы встретиться через несколько дней на первом занятии.

И ни разу — ни разу за все время своего обучения, несмотря на насмешки и сальные шутки друзей, я не пожалела о своем выборе.

Ведь я не только последовала за зовом сердца, обеспечив себя самым дивным и захватывающим чтением на долгие вечера, но и приобрела настоящего друга в лице образованного и удивительно приятного в общении профессора Уортингхема.

Очнувшись от воспоминаний, я обнаружила выжидательно смотрящего на меня Халка и смущенно поморщилась. Черт, опять удивила саму себя. Плаваю в ностальгических воспоминаниях, в то время как «рабовладелец» этой замечательной фермы ждет от меня каких-либо разъяснений. Наверное, всему виной глубокая ночь и усталость.

Чай окончательно остыл, а ощущение уюта вдруг незаметно, но стремительно улетучилось. Нахлынула тоска по прежней жизни, по родной квартире, по всему, что существовало за оградой Тали. Аккуратно проведя пальцем по пыльной обложке «Земледелия», я отложила книгу и вздохнула. Все равно она не моя. И почитать, скорее всего, тоже не дадут. Не то, что бы меня очень интересовало земледелие, но я по собственному опыту знала, что все книги, написанные Туэрцами, интересны просто по изложению, да и просто попрактиковаться не мешало бы.

— Хочешь что-нибудь рассказать? — Спросил Халк, внимательно глядя на меня.

— Нет.

Он легко кивнул, задумчивое выражение не покидало его лицо.

— Ты расскажешь. — Только и произнес он. — И где научилась языку, и за что попала в Тали…

Я напряглась, внутренне готовясь к обороне, но он лишь усмехнулся.

— Не сегодня. Сегодня я устал. Ты придешь ко мне завтра после обеда, и тогда мы поговорим снова.

Как тут было спорить? Сказал прийти, значит приду. С одной стороны — это означает, что допрос, которого мне всеми силами хотелось избежать, продолжиться снова, с другой стороны появилось едва уловимое чувство радости. Что это еще за новости? Попытавшись уловить причину неуместных эмоций, я быстро обнаружила, что в моем состоянии это все равно, что после сорока километровой пробежки решиться пойти на дискотеку — что означает — абсолютно невозможно ни эмоционально, ни физически — я лишь мысленно махнула рукой и решила разобраться во всем позже.

— С баллами твоими тоже разберемся завтра. — Снова опередил мой вопрос Халк. — Сейчас иди спать.

Я не стала ни спрашивать, ни спорить. Лишь поднялась и направилась к двери. Завтра, так завтра. По-крайней мере самое страшное уже выполнено. Я призналась, а значит утром ни у кого не снимут злосчастные двадцать баллов, и оставшиеся несколько часов этой ночи можно проспать спокойно. Даже на растерзание Грегу не отдали. Случаются же еще счастливые дни!

Взгляд случайно снова упал на висящую на стуле бежевую рубашку. Где-то внутри тупо кольнуло иголочкой. Алекс тоже вот так небрежно всегда разбрасывал свои вещи по дому….

«— Только этого еще не хватало…» — почти зло мысленно выругалась я, закрыла за собой дверь и зашагала по направлению к своей коморке по темному коридору.

Вернувшись в темную комнату, я долго лежала, глядя в темный потолок, размышляя обо всем подряд. Тело было уставшим, но сон не шел, а в голове всплывали разные картинки из прошлого — далекого и близкого. Вот Халк, сидящий напротив в кресле, сканирующий каждое слово, вылетающее из моего рта. И почему он при всем своем грозном виде, не вызывал во мне страха? По всем правилам должен был, но как я ни старалась, я не могла вызывать к нему неприязни или отвращения. Скорее букет непонятных смешанных эмоций. То он холоден, как лед, то, вдруг, справедлив, то нейтрален. А сегодня так вообще…. И откуда только взялось это желание посидеть в его кабинете подольше? Не глупо ли?

А с другой стороны, все, что когда-то осталось позади, вся налаженная жизнь до и после Алекса, теперь как будто потеряла значение. Осталось только здесь и сейчас. Реальностью стали все эти люди вокруг — Табита, работники каменоломни, Грег, Халк. Во мне будто что-то постепенно менялось, новое прочно занимало место в голове и сердце, а старое уходило куда-то вглубь, затиралось и исчезало. Какими глазами бы я сама теперь смотрела на тех же людей, которые когда-то были хорошо знакомы, а теперь остались в другом мире? Они все так же ходят по магазинам, пьют кофе в кафе, сидят по вечерам в баре, дерутся, смеются, мирятся, едят завтраки, ходят на обычную нормальную работу…. Они свободны и не понимают этого. Они даже не думают, что «зона 33» могла бы существовать в реальности, а я для меня она стала повседневной жизнью. Эта пустыня, это ранчо, эти правила выживания. Жестокие и глупые, но с ними приходится мириться.