— Но ведь вы не возражали против отъезда из Халдона?

— Разумеется. А почему я должна была остаться и подвергнуть опасности людей, которых люблю?

— Если такой маньяк существует, то опасности подвергаемся мы — Кристиан, мистер Хантер и я, — многозначительно заметил Мак-Алистер.

Когда он обернулся, чтобы взглянуть на ее реакцию, она сладко улыбнулась ему.

— Да, но я почти не знаю никого из вас троих.

— Я понял вашу мысль.

Она рассмеялась и устремила взгляд куда-то вдаль, на другой берег, тогда как Мак-Алистер присел на корточки и стал напряженно вглядываться в темную и мутную воду.

— Честно говоря, не знаю, что бы я сделала. Скорее всего, не стала бы показывать письмо никому и постаралась бы поскорее уехать из Халдона.

— И уладить недоразумение своими силами?

— А почему из-за меня должен пострадать кто-нибудь еще?

— Они будут страдать очень сильно, если с вами что-нибудь случится. Вы ведь не считаете себя неуязвимой, я надеюсь?

— Таковых не существует в природе.

— Некоторые люди отличаются большей хрупкостью по сравнению с остальными.

Она принялась раскачиваться на носках, сверля его спину гневным взором.

— Вы что же, полагаете меня хрупкой?

— Нет. Я бы назвал вас утонченной.

Он коснулся воды кончиками пальцев.

— Утонченная, — медленно повторила она. — Вот, значит, как.

Мак-Алистер, решила Эви, слишком долго был лишен прелестей общения с представительницами прекрасного пола, и поэтому никак не отреагировал на ее оскорбленный тон. Даже не поморщился.

— В вас чувствуется мягкость и доброта, — рассеянно продолжал тот. Выпрямившись, он принялся пристально вглядываться в грязную воду под ногами. — Здесь слишком глубоко.

Мягкая и утонченная. Хотя Эви не намеревалась заходить настолько далеко, чтобы полагать себя грубой и несгибаемой, все-таки она считала, что ее можно назвать сильной и умной.

— Мне почему-то кажется, что у вас сложилось обо мне неверное представление.

Он обернулся и бросил на нее короткий взгляд, один-единственный, зато унизительно-снисходительный, который привел ее в ярость.

— Нет, я так не думаю. Вы — леди с головы до пят. Настоящая леди, — добавил Мак-Алистер после некоторой паузы.

— Настоящая леди.

Боже, до чего же приторное описание. Мак-Алистер вновь вернулся к созерцанию пруда.

— М-м, и чуточку наивная при этом. Пожалуй, с причала мне ничего не поймать.

— Наивная?

Ну, это уже оскорбление.

— Самую чуточку. Полагаю, это как-то связано с вашей утонченностью. Точно, лучше перейти на противоположный берег.

Хрупкая, утонченная, добрая и наивная? Однако, недостатки есть и у настоящей леди.

Даже через много лет Эви не могла без смеха вспоминать о том, что случилось. Она изумленно спрашивала себя, что на нее нашло, почему она решилась на такой детский, глупый и опрометчивый поступок: толкнуть огромного, сильного и опасного Джеймса Мак-Алистера в грязную воду пруда.

Но именно это она и сделала. Она шагнула вперед, уперлась ладонями ему в спину и так сильно толкнула, что Мак-Алистер головой вперед полетел в зеленую и мутную воду.

И хотя мотивы собственного поступка оставались для нее непонятными — если не считать того, что она разозлилась на него за то, что он назвал ее наивной, — даже в тот момент Эви была уверена: она никогда не пожалеет об этом. Ни на мгновение.

Мак-Алистер обрушился с причала с громким всплеском и на долю секунду скрылся под водой. Мгновение спустя он вынырнул на поверхность. При этом он не хватал воздух широко раскрытым ртом и не ругался — словом, не делал ничего из того, чего она от него ожидала, толкая в спину. Он вырос над водой тем самым плавным движением, которому Эви так завидовала, быстрым, изящным и даже грациозным. И замер, глядя на нее.

Если не считать его совершенно неожиданной и, следовательно, далекой от идеала реакции на ее выходку, Эви наслаждалась каждым драгоценным мгновением при виде невозмутимого Мак-Алистера, стоящего по грудь в воде и промокшего до нитки. С его длинных темных волос струилась вода, с плеча свисала длинная полоска буро-зеленых водорослей, а на правой щеке красовалось жирное черное пятно. По-прежнему не сводя с нее тяжелого взгляда своих прищуренных глаз, превратившихся в щелочки, он медленно стер его тыльной стороной руки.

— Ну что, быть может, теперь вы измените свое мнение обо мне? — любезно поинтересовалась Эви, благоразумно отступая под защиту берега.

— Идите сюда, Эви.

Она коротко хихикнула и спрыгнула с причала на берег.

— Похоже, к перечню своих комплиментов о моем характере вы намерены присовокупить еще и эпитеты «простодушная» и «недалекая»?

Мак-Алистер не ответил. Вместо этого, не отрывая от нее взгляда, он медленно и неторопливо зашагал к берегу — к ней.

Эви поспешно отступила еще дальше от края воды, давясь смехом.

— Согласитесь, вы не имеете права сердиться. Вы оскорбили меня.

— Я назвал вас утонченной.

Мак-Алистер достиг болотистого берега.

Обвиняющим жестом Эви ткнула в него пальцем.

— Вот именно.

Он приближался к ней размеренным, широким шагом. Она испуганно ойкнула, опустила руку, развернулась и бросилась наутек.

Далеко убежать ей не удалось.

Мак-Алистер настиг ее в два прыжка. Обхватив за талию, он потянул ее назад и одним движением поднял, прижав к груди. После чего неторопливо зашагал обратно к пруду.

— Нет! Стойте!

Эви отчаянно брыкалась, но трудно воспринимать чьи-либо протесты всерьез, когда они перемежаются взрывами смеха. А она хохотала так заливисто и искренне, что не могла вымолвить буквально ни слова.

Он подошел к краю причала и остановился, так что ее ноги повисли над водой.

— Вы умеете плавать?

Она на мгновение заколебалась, прежде чем ответить.

— Нет.

— Лгунья.

Мак-Алистер широко улыбнулся и шагнул с причала. Ей оставалась доля секунды на то, чтобы закричать или сделать глубокий вдох. Она предпочла набрать в грудь воздуха.

В следующее мгновение она с головой ушла под воду. Та была не настолько холодной, чтобы у Эви перехватило дыхание, но и теплой ее назвать тоже было трудно, так что когда он вновь выпрямился над водой, девушка задыхалась, безудержно смеясь и ругаясь самыми черными словами.

— Вы — чертов дурак! Не могу поверить… Глазам своим не верю!