— Не может быть! Лорд Хан никогда бы такого не сделал! Ты жесам знаешь.

— Я так же глубоко встревожен, как и ты, этим открытием, итак же смущен. Полагаю, лорд Хан и сам может не знать об истинной судьбе своегобывшего друга, а значит, и дочь правителя Уреха — тоже.

— Ну естественно! — фыркнул капитан. Горст покачал головой:

— Ты можешь ему помочь? Можешь снова сделать его человеком?

— Боюсь, что нет. Эти чары куда сложнее, чем проклятие,наложенное на милорда. Я определил только, что Грегус Маци не просто заключен всталактит. Он самым настоящим образом превратился в часть горы. Такоезаклинание нельзя снять.

— Но ты же сказал, он все еще жив, — настаивал гигант.

Зэйл пожал плечами — Кентрил видел, что некромант сбит столку куда больше, чем пытался показать.

— Да, иначе мои заклинания по вызову его тени сработали быеще в первый раз. Ну, если это тебя немного успокоит, могу предположить, чтоесли разум его и уцелел после превращения, то теперь уже на это не приходитсярассчитывать. Смею сказать, он больше не мучается.

— Я хочу посмотреть, — потребовал хриплый голос. — Вытащименя и поднеси поближе, чтобы я ничего не упустил.

Зэйл извлек из мешка череп Хамбарта Вессела. Горст взглянулна него, слегка побледнев, но любопытства во взгляде великана было все жегораздо больше. Кентрил сообразил, что забыл рассказать своему помощнику онеобычном спутнике некроманта.

Высоко подняв череп, Зэйл позволил ему исследоватьомерзительное творение, Хамбарт практически ничего не говорил, лишь давалуказания заклинателю, как повернуть себя, чтобы пустые глазницы смотрели туда,куда ему хотелось.

— Да, это он, — печально проскрипел он в итоге. — СтаринуГрегуса постиг еще более грустный конец, чем меня самого.

— Ты что-нибудь чувствуешь? — спросил некромант. —Какой-нибудь намек на то, кто мог это сделать?

— Это могущественный колдун, парень. Не знаю, не могусказать. Поверь, мне жаль. Однако ты прав в одном: изменить что-либоневозможно. Нет способа снова превратить его в человека.

Кентрил пытался не думать о том, каково это — стать статуей.Страдал ли маг? Могло ли быть так, что, когда проклятие загнало Грегуса Маци всталактит, разум его, как предположил Зэйл, все еще жил? Многие века бытьзаключенным в эту ловушку, не в силах пошевелиться, не в состоянии что-тосделать…

— Но почему? — спросил, наконец, капитан. — Зачем этоделать? Эта кара — нечто большее, чем просто наказание. Ты же видел, чтопроизошло, Зэйл. Он закричал, чтобы предупредить этих крылатых бестий!

— Да, очевидно, он часть какой-то охранной системы. —Некромант повернулся к Ключу к Тени. — Не удивлюсь, если окажется, что онзакричал потому, что мы подошли слишком близко к камню.

— Но это же не имеет смысла! Мы — последние, кто можеттронуть кристалл! Уреху нужно, чтобы он оставался на месте, а иначе какой толкв том, что мы положили его двойника на вершину Нимир.

Зэйл потянулся к черному самоцвету, словно желая | схватитьего, одновременно наблюдая за реакцией чудовищной фигуры.

Человеческие глаза изваяния внезапно распахнулись, зрачкиповернулись к некроманту. Однако на этот раз предупреждающий крик не раздался,возможно потому, что сил у часового уже не осталось.

Зэйл отдернул руку, и глаза статуи перестали сверлитьнаглеца, а вскоре закрылись снова. Рот оставался полуоткрыт в безмолвном вопле.

— Он сторожит камень. Интересно. Я припоминаю, что, когда тыподошел к нему, я немного переместился, оказавшись примерно на таком жерасстоянии от кристалла, как сейчас. Это-то, должно быть, и вызвало егореакцию.

— И что мы будем делать? — спросил Горст.

Кентрил убрал меч в ножны.

— Кажется, ничего. Мы можем возвращаться назад. Кто знает,как далеко уже продвинулся Цзин со своим заклинанием.

Зэйл поднял глаза к потолку:

— Я все еще ощущаю работу мощных сил, но ты прав. Он можетскоро закончить, и, как ты сказал, делать нам здесь больше нечего. Вернемся водворец и обсудим там все поподробнее.

— Погоди, погоди! — встрял череп Хамбарта Вессела. — Ты неможешь оставить его в таком виде.

— Хамбарт!

Но череп не желал молчать:

— Вы все люди добрые или же мерзавцы, каким, как высчитаете, был старина Грегус? Капитан Дюмон, что бы ты стал делать, если быкто-то из твоих товарищей попал в западню, истекал бы кровью на поле боя, а тыне мог бы забрать его с собой? Ты бы его оставил на милость врагам?

— Нет, конечно же, нет.

Бывалый офицер понимал, что хочет сказать дух наемника. Тыникогда не бросишь друга, не позволишь, чтобы неприятели пытали его. Ты либопозволишь ему поступить так, как он пожелает, либо сам, своим мечом, окажешьему последнюю услугу. Кентрил уже не раз вынужден был поступать так, и хотядело это никогда не доставляло ему радости, он знал, что должен выполнить этутяжкую обязанность.

— Нет, Хамбарт прав.

Снова вытащив меч, он подошел к заколдованному Грегусу Мации с большой опаской принялся острием меча разыскивать относительно мягкие точкина туловище. К несчастью, клинок везде натыкался на твердый камень. Заклинаниебыло основательным и вечным.

— Позволь мне, капитан. Думаю, мой клинок справится лучше. —Зэйл выступил вперед со своим костяным кинжалом, но Кентрил преградил емудорогу.

— Дай мне оружие, некромант. Я лучше знаю; куда ударить,чтобы убить человека быстро и безболезненно. Все должно быть сделано правильно.

Поклонившись, чародей протянул кинжал Кентрилу — рукоятьювперед. Капитан секунду рассматривал исписанное рунами лезвие, а затем вновьповернулся к Грегусу Маци.

Когда он поднял кинжал для удара, глаза заключенного визвестняк часового внезапно распахнулись, пронзив Кентрила таким напряженнымвзглядом, что рука опытного воина задрожала.

— Он слегка переместил клинок в сторону.

Глаза последовали за оружием с неприкрытым интересом.

И капитан Дюмон понял, что разум колдуна жив. Никто недаровал Грегусу Маци безумие, дабы он избежал пыток своего мучительногосуществования.