— Мне кое-что уже известно, благодарность моя не имеет границ, — важно сказала Августина детям. — Как вам удалось разбудить Зеленого человека?

— Аа… очень просто, — махнула рукой Брэнда. — Я ему пятки пощекотала.

— И всего-то?

Придворные подозрительно закхекали, двое даже достали кружевные платки, чтобы спрятать в них свои усмешки. А принцесса застыла с поднятыми бровями и вежливой полуулыбкой. Она держалась, как чужая.

Брэнда покраснела, но Августина ее успокоила:

— У нас еще будет время поговорить.

А в сторону насмешливых придворных сказала:

— Удивительно, столько умников бились над вопросом, стучали пустыми кастрюлями, стреляли из пушек, чтобы разбудить нашего защитника. Но вдруг пришел ребенок с чистой душой и просто пощекотал Зеленому Человеку пятки… Победу надо отпраздновать, — снова обратилась она к детям, — приглашаю вас на маскарад.

Джордж и Брэнда обрадовались, а Питер тихо пробурчал себе под нос:

— Девчачье развлечение.

Августина расслышала мальчика:

— Почему? Подберем тебе недевчачий костюм.

Совсем смутив его, она объявила:

— Маскарад состоится, как только я немного разберусь с оставшимся беспорядком и подпишу первые указы.

Тут же из свиты выскочили подобострастные секретари: один, постарше, — с чернильницей, пером и столиком из эбенового дерева; другой, совсем молодой, — со свитком, а также с раскладным креслом и мягкой подушкой для сиденья.

Юный секретарь разволновался от своей неопытности и перепутал предметы — подушку положил на столик, а бумаги — на сиденье кресла.

— Прошу прощения, выше высочество, — еще больше испугался он, осознав новую оплошность, — ваше васочество.

Совсем запутался.

Принцесса ничем не выдала недовольства — выждала, пока он исправит ошибку.

Молодой секретарь все быстренько переложил, трясущимися руками расправил бумаги на столике.

— Так, — принялась читать Августина, — в замке сто девяносто семь помещений… Кто это написал?

— Я, ваше королевское высочество, — вышел вперед маленький и круглый казначей.

— Одна миля… А это что такое?

— Длина коридоров, — въедливо вставил казначей.

— Пылесосы, тридцать штук…

— Для их уборки.

— Девяносто три ярда…

— Магической веревки для лифта.

— Тысяча сто тридцать оконных стекол обыкновенных и двадцать два волшебных, сто восемьдесят четыре электрические лампочки, тысяча пятьсот три свечи, двадцать восемь чудо-светильников и пять бочек разноцветного масла для них.

— Что касается штата слуг, ваше высочество, требуется его изменение…

— Шеф-повар с помощниками, горничные, музыкант… — стала вспоминать принцесса. — Джон подзаводит все шестьдесят пять часов в замке и чинит лестницы и лифт, Томас рисует таблички и указатели… Хранитель коллекций, поэт, составитель родословной, архивариус, каменщик, два землекопа, Калум, воздушный почтальон — они все нужны…

— Срочно требуется команда по уходу за текстилем и новый крысолов, — объяснил казначей. — Мышей расплодилось невидимо, а ковры, шторы и балдахины в печальном состоянии.

— Что случилось со старым крысоловом?

— Пал жертвой дракона…

Принцесса скорбно поджала губы и приготовилась подписать указ, но старший секретарь не понимал, как можно обойтись без хрустальной печати.

— Она мне больше не нужна, — Августина по-мужски размашисто расписалась и, наблюдая, как ее подпись посыпают золотым песком, добавила, — чем меньше бюрократии, тем лучше…

Брэнда хотела о чем-то спросить собравшуюся уходить принцессу, но застеснялась. Тогда Августина сама наклонилась к ней.

— Увидимся на маскараде! — лукаво попрощалась принцесса с детьми и особенно — с Питером.

— Неудобно получилось, — пожаловался Питер, когда они снова остались одни. — Я же тихо говорил — как она услышала?

Джордж рассмеялся:

— У тебя шепот пронзительный.

— Маскарад, маскарад! — Брэнда схватилась за порозовевшие щеки. Она решила нарядиться феечкой.

— Что у тебя за секреты с Августиной? — спросил ее брат.

— Про Зеленого Человека. Она сказала, что он придет посмотреть на маскарад в окно.

— Что там интересного… — пробурчал Питер.

Брэнда удивилась:

— Как что интересного? Никого узнать нельзя!

— Да я тебя в любой маске узнаю!

— А вот и не узнаешь!

На королевской кухне в это время была в разгаре подготовка к праздничному обеду принцессы. Все шло по плану, пока туда не влетел заблудившийся в замке археоптерикс. Пернатый хищник не подозревал, что битва давно окончена. Завидев накрахмаленный белый колпак шеф-повара, он подумал, что это новый враг, и спикировал на него.

Само собой разумеется, начался большой беспорядок. Уронив ножи и кастрюли, младшие повара попрятались под столами. Хотя им пока ничто не угрожало — археоптерикс погнался не за ними.

Главный повар догадался сорвать свой высокий колпак и заметался в поисках убежища. Все места под столами были уже заняты, поэтому его клетчатые брюки мелькали то там, то здесь. Теперь эти брюки вызвали гнев археоптерикса — он яростно пикировал на белые и черные клеточки.

Шеф-повар был уважаемым человеком в замке, потому что он один знал, где достать и как приготовить редкого зверя с перьями и золотым клювом — кукариса. В прежние годы он любил хвалиться, что может ощипать и приготовить что-угодно, имеющее перья. «Что угодно — за исключением воланчика для бадминтона», — уточнял он и тайком следил, все ли помощники смеются над остроумной шуткой. И вот дохвастался — судьба послала ему доисторическую зубастую птичку.

Шеф-повар бросал в нее что попало. Когда под рукой не осталось ни кастрюль, ни разделочных досок, он принялся хватать с подносов тарелки с приготовленной едой. В отчаянии кидая новую порцию, он объявлял название блюда.

— Мусс из лосося!

— Тарталетки из курицы! С лесными грибами и… и диким луком!

— Малиновая корзиночка! С кремом!

Закончились указанные в меню закуски и десерты. Крем нежными сосульками сполз со стен на пол, где уже дрожали разноцветные муссы и желе.

Тогда повар зарыдал и и с криком — «На!», швырнул в археоптерикса свое коронное блюдо, гусутлёнка под клюквенным соусом.

Это был гусь, фаршированный уткой, которая, в свою очередь, была фарширована цыпленком. А внутри цыпленка была начинка из абрикосов и каштанов. Гусутлёнок томился в духовке, шеф никого не подпускал к нему, сам поливал румяную кожицу жиром. Это блюдо было плодом его шеф-поварского вдохновения.