бы оставил жертвы семье и лучше занялся излечением эгоизма, мешающего обманутому современному человеку встать на этичную платформу и опереться на подлинную справедливость.

А моральному прогрессу, и нам вместе с ним, идти дальше. Его нынешний, весьма скромный результат – дальнейшее освобождение личности и углубление нормативности коллектива. Человек все больше зависит от коллектива, коллектив – все меньше от человека. Личность, ее знания и опыт, становятся все более субьективными, а коллектив, его культура и этика – все обьективнее. В конце концов, я надеюсь, даже ученые признают его существование.

7 Будущее

– Коллектив и его профиль

Наблюдая тенденции, изображенные на предыдущих рисунках, и проникаясь нашим фирменным оптимизмом, несложно составить правдоподобную картину достаточно отдаленного будущего. Для этого даже не нужны краски и кисти. В вертикальном разрезе коллектив становится плоским. Всеобщий договор торжественно заключен, моральные чувства пропитаны справедливостью, их графическое выражение принимает нормальный вид – горизонтальной прямой, лежащей на нуле. Иерархии, верхов и низов больше нет, отношение ко всем гражданам одинаковое. Те, кто оказались выбраны выполнять некие общественные функции, не пользуются статусом отца родного, а наконец становятся плоть от плоти нормального человека, причем в высшей степени постороннего. Равно и все выдающиеся личности – независимо от количества собранных денег и принесенной пользы, они не становятся предметом культа, обожания и поклонения. Уважение и признание не предполагает ни мысленное родство, ни реальные жертвы.

Как и иерархии, больше нет ничего противостоящего извне единственному человеческому коллективу. В горизонтальном разрезе он достиг своих физических пределов – пока земных. Глобализация благополучно завершена, сделав планету общим домом, создав из человечества единую хозяйственную и коммуникативную сущность. Это породило полное взаимопонимание и гордость причастности к человеческой "нации", окончательно уничтожило "чужих". Возникла общая идентичность, сигналы опознавания потеряли смысл, все культуры счастливо слились в одну. Культура стала нефункциональной, а этика – универсальной. В пределе, каждый человек полностью свободен от каждого другого члена общества, и зависим только от всех сразу. Все люди морально одинаковы.

Но все эти процессы никак не влияют на истинно своих. Близкие и семья остаются с нами навсегда, как и субьективная, жертвенная мораль. И чтобы описанная выше публичная сфера, с ясными, очищенными от морали правилами, стала возможной, все личное окончательно уходит из нее. Обе моральные сферы четко разделяются. Публичная этика достигает обьективного идеала, как и жертвенная мораль, освобожденная от обязанности любить всех подряд.

Этическая кривая, описывающая это благолепие, устаканивается в виде, показанном на рис. 1.13. Здесь "ОНИ" – скорее дань традиции, поскольку как таковых "их" больше нет, все теперь "мы". Отношения в семье без всякого сомнения останутся основаны на беспредельном (в разумных пределах) альтруизме. Отношения с посторонними перейдут на уровень честной торговли, в которой каждый будет преследовать свои интересы, но не забывая о том, что его партнер тоже должен преследовать свои, и все вместе помня о том, что при этом интересы каждого из них в точности отражают интересы всего общества. Между семьей и посторонними останется небольшая переходная область личных отношений, в которой человек будет оказывать услуги другим в пределах мелкого альтруизма, не переходящего незримую, но очевидную этическую границу. Величина этой области не может быть слишком большой, поскольку экономические интересы будущего индивида требуют поистине

бесконечного рынка. "Личные отношения" играют заведомо неэкономическую роль – это просто знакомые и не более того.

– Асимметрия альтруизма

Первая крамольная мысль приходящая в голову при сравнении рисунка 1.13 с предыдущими (1.2, 1.3, 1.5, 1.6 и т.д.) – он слишком уж вертикально несимметричен. Если раньше альтруизм как бы уравновешивался эгоизмом, то теперь дело выглядит так, словно человек становится абсолютным альтруистом, что нарушает некий фундаментальный баланс, наблюдавшийся всю историю. Не ошибка ли это? Не утопия ли? Не пытался ли художник выдать нам желаемое за действительное?

В чем-то художник пожалуй прав: если война больше похожа на спрямленную Z, то торговля – на сглаженную L. Очевидно, что мирный и честный обмен вовсе не требует эгоизма в отношении к противоположной стороне. Торговля – это не просто обмен, это обьективно взаимовыгодное занятие. С прекращением всякой борьбы, избыточный эгоизм должен так или иначе исчезнуть и симметрия нарушиться. Но исчезнет ли он на самом деле? Преодолеет ли человек свои биологические корни?

Если нет, то возможны два варианта. Первый – человек обязательно должен быть эгоистом, и значит, пока есть семья с ее альтруизмом, "область справедливости" так и останется графической фикцией, не имеющей отношения к реальности. В реальности семейный альтруизм уравновесится эгоизмом, не позволяя никакого эквивалентного обмена. Общество погрязнет в коррупции, непотизме и прочих пороках, наблюдаемых там, где люди сбиваются в кланы и доверяют только своим. Ибо чем лучше "мы" – тем хуже "они". Баланс. Второй вариант не намного лучше. Чем меньше эгоизма и больше справедливости – тем меньше и альтруизма. Тогда можно наблюдать окончательную смерть семьи и детей, как они уже умирают на наших глазах. Могильная гладкость. Тоже баланс. В итоге обоих вариантов, вполне доступных наблюдению ныне, свободно-торгово-индивидуалистичное общество канет туда же, куда канул первый, явно преждевременный эксперимент со свободой – античность.

А вдруг баланс таки нарушается и человек будущего превращается в альтруиста? В конце концов, должен же быть хоть какой-то моральный прогресс?

Для исследования этого вопроса нам поможет еще один художественный график, где представлено изменение моральных чувств человека по мере проживания им своей нелегкой, полной обязанностей жизни (рис. 1.14). Что выражает восходящая линия? Линия эта, взятая уже не из размышлений, а из жизненного опыта, выражает "социализацию" – изменение отношения к окружающим. Как знают все родители, дети в детстве страшно эгоистичны и чтобы привить им мало-мальски приличные социальные качества, требуются неимоверные усилия. Но зато чем они физически более взрослые и социально более зрелые, тем они, теоретически, больше заботятся о других – и о собственных детях, и о женах, и о родителях, а кое-кто даже успевает позаботиться о человечестве в целом. Но если о ребенке заботится два человека – папа с мамой, то самому ему потом приходится заботиться не о папе с мамой, а о массе людей. И значит, что нормальный человек в итоге все же получается больше альтруист, чем эгоист, просто этот альтруизм скрыт где-то в личной, излишне раздутой сфере. И значит картинка 1.13 может быть вполне реалистична, если принять, что она подразумевает человека созревшего, состоявшегося и нагруженного ответственностью за