по отношению к отрицающим ее те решения, которые ему нравятся.

Вот на этот, и все другие подобные случаи, моральная кривая индивида содержит вариации в самом конце правой части рисунка 1.13. Но если центр и левая часть кривой не вызывают у меня никаких сомнений, то кончик справа может быть разным у разных людей. В конце концов, это – личное дело и к этике отношения не имеет. Некоторые склонны прощать преступников – у таких кривая пойдет вверх, потому что прощение – иррациональный альтруизм, фактически жертва. Справедливые – у кого кривая останется прямой – потребуют справедливого наказания каждому преступнику, невзирая на лица, личные пристрастия и характер. Найдутся и те, кто сочтет, что наказывать надо строже – чтоб другим было неповадно, чтоб хрупкая свобода не подвергалась неоправданному риску. Чрезмерное наказание непреклонных и неисправимых – отражение личного неприятия преступности и преступников как особого биологического вида. Утонченный вкус, можно сказать.

Кстати о видах. Свобода покоится на этике, а та – на способности каждого контролировать свои чувства. Даже если человек честен, где гарантия что он не поддастся страстям и эмоциям, как созидательным, так и разрушительным? Или пристрастится, станет зависимым и неуправляемым? Опять таки, мы сталкиваемся с проблемой нарушения норм, в которой в принципе нет ничего сложного, до тех пор, пока у общества есть механизмы ее разрешения. Рассмотрим животных. Что такое животное? Это существо без этики. Мы также можем сказать, животное – существо без свободной воли, но это утверждение сложнее проверить, хотя скорее всего так оно и есть. Куда проще заметить первое. Поэтому не следует путать человека и биологический вид "гомо". Да, друзья, нам надо четко и без стыдливого гуманизма определиться в этом важном вопросе. Люди без этики – животные. Это не оскорбление, это – факт. Разница между неэтичным человеком и животным в том, что с человеком можно поговорить, можно обьяснить ему и помочь понять правила. А что делать, если он не может понимать правила или не хочет следовать им? Тогда его следует считать особым видом животного, развитым гоминидом – умным и, к сожалению, довольно опасным. Опять, это – не оскорбление, это – факт. Люди без этики не понимают, что такое оскорбление. Как у нас управляются с животными? Их любят и жалеют. Кормят, берегут, воспитывают. Короче – убирают в личную сферу. А опасных изолируют. Конечно, изза того, что люди выглядят похоже, да еще и разговаривают, бывает трудно сразу разобраться кто есть кто. Но это не принципиальная проблема. Разберемся.

Выражаясь формальнее, отрезок АВ на рис.1.13 – это размер общества, диапазон социального договора, а точка В – тревожное напоминание о том, что даже в идеальном обществе идеальных людей не все гладко. Это та "дальняя" граница культуры, после которой наступает окружающий мир. Ведь в чем приципиальное сходство между преступниками и животными? И те, и другие не способны к договору. Ядро культуры – свобода и договор как метод ее реализации. Все, что выпадает за границы договора, лишено свободы, т.е. подвержено насилию и его степень определяют люди, исходя только из своих потребностей. Так что "ОНИ" – хоть и не вполне "они", но все таки не мы.

Куда более сложная проблема в том, что люди способны обьединяться. Людям это свойственно, они тяготеют к похожим. Просто так, без всякой цели – так им комфортней. Это тоже биология, но нужно ли ее преодолевать? Я не думаю. Никакое мирное, эстетически украшенное и творчески выраженное, не направленное на других обьединение вовсе не гарантирует расширения личной сферы, появления "своих". Это – просто люди с которыми приятно провести время. Хуже, когда обьединяются против кого-то. Вот тут уже – очевидное нарушение обьективной этики. Нетрудно предположить, что аморальные гомо-животные, наверняка окажутся склонны к обьединению, поскольку как аморальность, так и сбивание в стаи – биологические, доцивилизационные черты.

Как будет решаться эта проблема? Можно оптимистично надеяться, что до такого не дойдет. Во-1-х, аморальность не может быть массовым явлением. Это – психическое отклонение. Люди, даже глупые и нервные, склонны следовать шаблонам, принятым остальными. А до тех пор пока это так, носители аморальности не смогут найти родственные души и обьединиться. Они будут вынуждены или следовать нормам, или оказаться изолированными от посторонних. Или, если они не понимают или не могут – получить помощь и трехразовое питание. Во-2-х, проблема исторически сложившихся аморальных групп и даже целых народов, а такие есть, как бы нас не переубеждали поклонники культурного релятивизма, и более того, они не могли не сложиться в обществе основанном на насилии – это проблема на самом деле только масштабов перевоспитания. Оправдание "культур", практикующих насилие – такое же преступление, как и само насилие. То есть я бы нескромно предположил, что у культурных релятивистов и иных подобных поклонников разнообразия явно проблемы с собственной культурой. В-3-х, в будущем все люди будут моральны. Лишний миллион лет для эволюции – ничто. Те современные коллективы, как культурные, так и территориальные, где практикуется аморальность, обязательно исчезнут. В этом меня убеждают и наши замечательные рисунки, и прилагаемый к ним текст.

***

Таков тернистый путь разума к свободе и иллюстрированная история человечества в 7 частях, нарисованная нашим воображением. Излагая историю, ее обычно разбивают на этапы, в которых проступает определенная упорядоченность и закономерность. И хотя мы не историки, в нашей истории тоже проступает нечто подобное – закономерный процесс появления обьективной этики, к сияющей вершине которой неотвратимо течет вся описанная выше "эволюция". Этот бурный поток виден прямо из наших рисунков, хотя, допускаю, с трудом. Эволюция морали – не фикция, а практически научный факт!

Значит ли это, что мы открыли Великий Закон Развития Общества? А как же! И мы теперь можем предсказывать будущее? Можем! Но, увы, не более конкретно, чем мы это уже сделали. Дело не в том, что наша история содержит мало рисунков и совсем не содержит дат, раскопок и цитат. Дело в том, что свобода непредсказуема. А значит закон – это не совсем закон. Это такой же парадокс, как и все, связанное со свободой. Он как бы есть, и одновременно – его как бы нет.

Но ведь наши рисунки явно что-то отражают! Закон? Процесс?! Закон, и правда, отражен – "Закон неуклонного движения общества к свободе под руководством этики". Наше воображение, и правда, убедительно показало, что это не этика подстраивалась под социально-экономические условия разных эпох, отвечая на их потребности и прочие