хочу сказать, что наша картина уже готова. И, что самое главное, звонил заказчик, Валентин Сергеевич, и просил привезти ему его картину завтра к одиннадцати часам в ресторан «Терраса», что на Невском проспекте. И что нам теперь делать? – закончил он свою короткую речь вопросом.

Если бы я знала, что делать! Этот вопрос застал меня немного врасплох.

«Ладно тебе, Татьяна Александровна! – цыкнула я на себя. – Нечего панику наводить!»

Но нужно было что-то ответить Алику, а то он опять в истерику ударится, и я сказала, как могла, бодро:

– Это хорошие новости. Сейчас приеду и все вам и расскажу, и покажу, что узнала за день. А заодно обсудим и решим, что нам делать дальше.

И я с некоторым даже облегчением и с чистой совестью направила «жука» к дому Вишневских.

Глава 30

Только добравшись, наконец, до Васькиной квартиры и позвонив в дверь, я ощутила, как устала и замерзла. И мне захотелось только одного – быстрее встать под горячий душ и выпить чего-нибудь горячего и бодрящего. Хотя почему чего-нибудь? Конечно же, мне со страшной силой захотелось кофе. Вот что значит привычка.

– Ну наконец-то! – открыла двери Василиса. – Давай, скорее заходи. Алик пошел в магазин, у меня томаты и лук закончились, а ты пока раздевайся и отдыхай. Если что – зови, я буду на кухне. Ужин скоро будет готов.

Ароматы с кухни распространялись по всей квартире просто обалденные! Чтобы не захлебнуться собственной слюной, я поспешила к себе в комнату и по дороге наткнулась на Перси. Он встал меня поприветствовать, и его удивительные голубые глаза смотрели на меня с такой надеждой на ласку, что я даже растрогалась.

Присев на корточки, чтобы почесать котейке пузо, я поймала себя на мысли, что стала как-то по-другому относиться к кошкам. Я, в принципе, не отношу себя ни к кошатникам, ни к собачникам, а ко всем животным отношусь одинаково нейтрально и даже с некоторым равнодушием. И все мимимишные восторги мне чужды. Но эти несколько дней в Питере совершенно изменили мое отношение к семейству кошачьих. Я даже поймала себя на мысли, что не прочь была бы завести у себя такого вот Перси. Приходишь уставшая, как савраска, домой, а тебя вот такой вот мурлыка нежностями встречает.

Красота!

Впрочем, я сразу же отогнала от себя эти сентиментальные мысли и отправилась совершать более практичные действия – переодеваться и принимать душ.

Как обычно это бывает – вода привела меня в чувство и смыла не только пот и усталость, но и направила мои мысли в нужное мне русло. Перси уже ждал меня, валяясь на кровати. Но я решила не расслабляться и, усевшись в кресло-качалку, включила свой лэптоп, чтобы найти в Интернете кое-какую информацию по своим аферистам. Тем более, что время на это у меня еще было. Василиса заглянула и сказала, что ужинать меня позовет примерно через двадцать минут.

– Так, – пробормотала я, загружая комп. – Что тут у нас по Вовику?

Вбив в поисковик слова «Толстой Владимир Аркадьевич» и «Санкт-Петербург», я задумалась. Точной даты рождения Вовика я не знала, но на вид дала ему лет тридцать пять – тридцать семь и решила искать в этом диапазоне. Погуглив по разным вариантам Владимиров Аркадьевичей, проживающих в Питере, а потом и в Москве (так, на всякий случай), я поняла, что моего Вовика среди них нет. Попались два мужика, близкие ему по возрасту, но обзор фотографий показывал мне, что все это не те личности, которые мне нужны. Тогда я решила схитрить и, загрузив с флешки из фотоаппарата в свой лэптоп все снимки, которые сегодня нащелкала, выбрала самые удачные и погуглила их. Вовик так и не засветился, а вот его босс…

– Интересненько, интересненько, – пробормотала я и хотела было уже копать дальше, но тут Василиса вошла ко мне в комнату и сказала:

– Пойдем ужинать, пчелка Таня.

– Васька, – спросила я, поднимаясь с кресла-качалки, в котором удобно успела устроиться, – а ты этого Валентина Сергеевича, я так понимаю, в глаза не видела?

– Нет. – Василиса наклонилась и посмотрела на экран «лэпа». – Это он, что ли? – показала она на мужика постарше.

– Не знаю, – пожала я плечами. – Это босс Вовика, но вот гугл выдает его не как Валентина Сергеевича, а как Сергея Валентиновича Краснова – гендиректора некой фармацевтической фирмы «Гелиос». Так что пойдем-ка ужинать, а потом привлечем твоего Алика к опознанию и будем решать, что делать дальше.

За ужином я рассказала Вишневским все, что произошло сегодня за день. Василиса уже частично все это знала, но все равно и она, и Алик слушали внимательно.

– Вы думаете, Таня, что это нашу картину Вовик возил в багажнике? – взволнованно поинтересовался художник.

– Вот мы сейчас посмотрим на вашем компьютере все фотографии, и вы мне сами, Александр, все скажете, – отмахнулась я. – Все вопросы и ответы потом. Есть хочется.

И я накинулась на вкусный Васькин салатик с зеленью и морепродуктами.

Наконец все собрались в кабинете у Вишневского, я принесла из комнаты флешку из фотоаппарата и вставила ее в ноутбук художника. Неторопливо листая фотографии, я попутно в очередной раз, но уже с большими подробностями комментировала события, которые на них происходили. Когда Алик увидал у Вовика прямоугольный предмет, завернутый в холстину, то прямо подпрыгнул на стуле.

– Это она! – воскликнул он, указывая на предмет. – Это точно она – моя картина!

– Интересно, – не удержалась я от ехидства, – у вас, что же, глаза рентгеновские лучи испускают, и вы разглядели картину через эту тряпочку? Любой адвокат вам легко докажет, что там была не картина, а, скажем, фотоколлаж в раме или, я не знаю, соты для улья… Да все, что угодно!

– Но ведь это моя холстина, – сделал слабую попытку опознания собственности Алик. – Я ее узнал.

– Ага, узнали… – скептически посмотрела я на художника. – Да таких тряпок по всему Питеру я вам с тысячу штук наберу. Нет, это хорошо, что узнали, – поспешила я загладить свой скепсис. – Этот их ляп нам тоже на руку. Просто тут нужны более весомые доказательства.