Если ты спрыгнешь с поезда, перейди к главе 150.

Если ты останешься в поезде и поедешь в Рим, перейди к главе 151.

Продолжение главы 52

Ты возвращаешься в автобус. Бежать нельзя: ты боишься Аади, вернее того, что он может сделать, поэтому просто смотришь, как скрывается в ночи Дош. По мере того как он исчезает из поля зрения, твой желудок становится все более твердым, тяжелым, как камень. Ты возвращаешься в постель и притворяешься спящей, глядя, как остальные начинают просыпаться. Образ Элен-Эллен пляшет у тебя перед глазами — девочка-призрак, которая не задержится в могиле. Автобус, который раньше казался очаровательным и уютным, теперь становится невыносимым и отвратительным. В раковине грязные сковородки с приставшим ко дну яйцом, жирные мухи вьются над заляпанными кофейными чашками. Твои друзья, которые раньше казались такими веселыми и свободными, теперь выглядят эгоистичными и безрассудными, сметающими все, что встает у них на пути. Может, Элен-Эллен не умерла, она просто переместилась. Это просто переход энергии из одного состояния в другое.

Утром Аади обнаруживает, что Дош сбежал, и, вне себя от ярости, вышвыривает из окна кастрюлю. Липкие белые феттучини пристали к потолку. Аади ведет автобус в одних трусах. Просто едет, куда глаза глядят, — ни карты, ни направления, ни ограничения скорости. Все молчат.

Тем же вечером после ужина напряжение нарастает. Из-за какого-то пустяка вспыхивает ссора, и все заканчивается тем, что Аади разбивает Кьяре губу. Все кажется нереальным, как будто ты все это видишь по телевизору. Кьяра не плачет и не кричит на него, она просто вытирает лицо, встает и идет мыть посуду.

Аади говорит, что скоро ты сможешь уйти. Нужно просто дождаться, пока вы будете достаточно далеко от того места, «где все это случилось». В Риме, например, или в Швейцарии, где никто пока об этом не знает и вы сможете разделиться.

«Я просто хочу, чтобы мы оставались вместе, пока не успокоимся, — объясняет он. — Чтобы я знал, что никто не проболтается. А потом можете идти. Раз Дош сбежал, каждый из нас теперь в опасности».

Тебе по-настоящему страшно. Это такой вид страха, когда не можешь нормально руками пошевелить, не можешь удержать в руках тарелку или застегнуть пуговицу. Теперь ты все время дрожишь, словно на улице мороз. Твой инстинкт подсказывает тебе, что надо бежать, и ты жалеешь, что не пошла с Дошем. Весь твой опыт говорит о том, что Аади лжет и ночью он перережет тебе горло, чтобы ты никогда уже не заговорила. С другой стороны, если ты поступишь так, как велит Аади, может, он не причинит тебе вреда. Нужно просто хорошо сыграть свою роль, пока все не утрясется.

Если ты остаешься, перейди к главе 155.

Если ты убегаешь, перейди к главе 256.

Продолжение главы 54

Ты следуешь за Рашидом на улицу, где он прыгает в серебристый «мерседес» своего отца. Ты едва успеваешь сесть в машину, как он рывком трогает с места, сворачивает на встречную, кричит на других водителей, гудит, перестраивается из ряда в ряд и матерится на хинди. Машина пролетает мимо других автомобилей, как ракета, и ты закрываешь глаза, чтобы не видеть приближающейся смерти.

В конце концов вы приезжаете на Коннот-Плэйс и заходите на открытый рынок. В этом дымном лабиринте торговых лотков есть все: от жареного арахиса до визжащих обезьян, от оранжевых бархатцев до домотканых ковров. Рашид курит свою ароматную сигарету. Он покупает шарф из зеленой ткани с блестками и трет его между пальцами, словно пытается почувствовать свою оборотную сторону, как будто Алюэтта может материализоваться из этих блесток. Он покупает горячий кофе и маленькое зеленое яблоко.

«Хочешь? — предлагает он. — Они вкусные». Вы проходите через толпу людей, пересекаете рынок и выходите на извилистые улочки. «Они не дадут мне денег, — говорит он. — Моя семья знает, кто я. Амиль просто хотела смутить меня, опозорить перед дедушкой». Он поворачивается лицом к каменной стене, тяжелые слезы капают с его ресниц. «Ты должна вернуться домой. — Он вытирает глаза шарфом с блестками. — Мы пойдем туда и заберем твои сумки. Я отвезу тебя в аэропорт, ты здесь больше не останешься. Я приеду через неделю, когда закончится оплакивание».

— Ты остаешься?

— Ради памяти дедушки.

Ты летишь домой одна, всю дорогу спишь и приземляешься с головной болью. Квартира без Алюэтты теряет свой блеск. Она выглядит не эксцентричной, а нелепой, не уютной, а заставленной вещами. Ты чувствуешь себя разбитой. У тебя мигрень, озноб, болит живот. Сперва ты думаешь, что плохо перенесла разницу во времени, потом думаешь, что простудилась. У тебя темная моча. Ты все время лежишь и не можешь есть, только спишь, спишь, спишь.

Алюэтта приезжает через тринадцать дней. При виде тебя у нее перехватывает дыхание, и она немедленно отвозит тебя в больницу.

Там тебе дают зеркало, в нем маячит зеленовато-желтое лицо. «Это — гепатит А, — говорит врач. — Вам делали прививку?» Ты не можешь ответить на этот вопрос. «Вы выезжали за рубеж? — интересуется врач. — В какую-нибудь страну третьего мира?»

— Я отвечу, — фыркает Алюэтта. — Она была в гребаной Индии.

— Вы могли съесть какую-нибудь зараженную еду, — говорит он. — Немытые овощи. Яблоко.

Ты слышишь, как врач шепчется с Алюэттой в коридоре. «Обычно это не смертельно, но вам нужно начать лечение как можно скорее, болезнь прогрессирует».

Предметы в комнате расплываются у тебя перед глазами, ты не можешь сфокусировать взгляд, как будто глаза у тебя намазаны вазелином. Ты слышишь голоса родителей, но не видишь их. Сколько времени ты там проводишь, неделю, две? Температуру не удается сбить, инфекция проникает в твой спинной мозг, головной мозг, поражает ДНК. Поедает тебя, как колония черных муравьев, распространяется и разрастается, пока тебя не уносит какой-то волной. Вдох, ты задерживаешь дыхание, вспоминаешь урок балета, когда ты была маленькой и учительница сказала, что у тебя пируэт получается лучше, чем у всех остальных. Она снова и снова просила тебя показать его классу.

Потом ты больше ни о чем не думаешь.

Продолжение главы 54

Ты остаешься в доме. Ты так устала, что мир вокруг начинает казаться каким-то психоделичным. Кажется, что искусственные цветы, расставленные вокруг фотографии дедушки Рашида, раскрываются и пульсируют. Ты пытаешься сдерживать дыхание. В комнате странное смешение красок: оранжевые стены, зеленые сари, на всех женщинах такие красивые одежды. Ты себя чувствуешь полевой мышью, окруженной павлинами. Они одеты в жатый шелк, вышитый хлопок, прозрачный шифон. Коралловый, фиолетовый, ядовито-зеленый, персиковый. Цвета вращаются в твоей голове, в комнате душно от запаха духов. Ты закрываешь глаза. Тебя будит Амиль. «Иди в постель, — говорит она и ведет тебя в свою спальню на первом этаже. В маленькой ванной ты ополаскиваешь лицо, ложишься на шелковые простыни и погружаешься в глубокий сон без сновидений. Позже тебя кто-то будит. «Рашид? — шепчешь ты. — Алюэтта?» Фигура садится на краешек твоей постели и медленно наклоняется к тебе. Ты чувствуешь запах духов. Это Илан, младшая сестра Рашида, она целует тебя в губы. Ты пытаешься сесть, но она толкает тебя назад и прижимается ртом к твоим губам. Губы у нее со вкусом лимона с сахаром. Твоя рука тянется к ее напряженному под платьем бедру.