Кровь наполняется адреналином. Илан прижимается к твоим затвердевшим под рубашкой соскам. Ее руки ласкают твою кожу. Из коридора доносятся какие-то звуки, звон бокалов или смех, она останавливается, вскакивает и поправляет свое сари. «Приходи позже ко мне в комнату, — шепчет Илан. — Дождись, пока выпустят собак. Так ты будешь знать, что все заснули».

Она беззвучно уходит. У тебя дрожат губы. Наверху продолжаются поминки, поздно за полночь ты слышишь разговоры и музыку. Ты хочешь увидеться с Илан, но не знаешь, где Рашид, вернулся ли он. Время идет. Смех смолкает, музыка прекращается, шум стихает. Ты слышишь, как люди расходятся. Потом, несколько часов спустя ты слышишь, как залаяли на переднем дворе собаки. Их выпустили. Если ты пойдешь в комнату к Илан и вас поймают, возможно, Рашид тебе уже не поможет. Ты будешь отвечать сама за себя.

Если ты пойдешь в комнату к Илан, перейди к главе 156.

Если ты не пойдешь в комнату к Илан, перейди к главе 157.

Продолжение главы 55

Ты отправляешься в Ирландию на пароме. Во время долгого пути разражается сильный шторм: вода чернеет и бурлит, поднимается килевая качка, корабль то накреняется на восемь футов, то снова с грохотом падает в белые пенистые волны. У тебя начинается морская болезнь. Тебя рвет, рвет, рвет, а потом просто тошнит. Ты не можешь оставаться на нижней палубе, где качает сильнее, а взгляду не за что зацепиться. На верхней палубе ты по крайней мере можешь через завесу дождя смотреть на луну — единственный неподвижный объект во всем пейзаже.

В какой-то момент ты чувствуешь, как кто-то касается теплой рукой твоей спины между лопатками. Дождь прошел и ты, промокнув насквозь, стоишь у перил. «Эй, — высокая и стройная женщина протягивает тебе чашку. — Ты, похоже, уже в состоянии выпить горячего чая». Она смотрит вниз, ее короткие растрепанные волосы закрывают темные глаза, над губой у нее маленькая родинка. Тебе хочется немедленно поцеловать эту родинку, почувствовать ее языком. Она роется в кармане и выуживает упаковку драмамина. «Возможно, мы успеем сойти с корабля, прежде чем это подействует, но хуже не будет».

Ты пьешь чай, и тебе становится немного лучше. Вы вдвоем заходите внутрь, садитесь в кафе и болтаете. Ее зовут Кристиана, она дизайнер ювелирных украшений, едет навестить своих бабушку с дедушкой. Они фермеры из Голуэя, выращивают помидоры. Кристиана говорит, что ей очень жаль, но она ненавидит помидоры. Терпеть не может их вкус, запах и даже вид. Вы обе хохочете.

К тому времени, когда корабль с опозданием прибывает в порт, в доке нет никого, кроме сходящих на берег пассажиров и отходящего городского автобуса. Кристиана предлагает тебя подвезти. Ее дедушка с бабушкой оставили для нее на парковке свой «фольксваген». «Они не будут возражать, если я кого-нибудь привезу, — говорит она. — Если, конечно, тебе нужно место, где остановиться».

По дороге вы говорите, говорите и говорите. Это как если бы ты встретила свою сестру-близняшку, только она другая и лучше. Кристиана хочет объехать Ирландию против часовой стрелки, добраться до Росслара и пересесть на паром до Франции. А потом она объедет всю Европу начиная с Парижа. Она все рассказывает и рассказывает тебе о своих планах, и глаза ее разгораются все ярче. Где бы ни находились эти места, о которых она мечтает, это залитое солнцем пространство в ее воображении, ты хотела бы последовать туда за ней.

Наконец вы добираетесь до маленького каменного домика. Ее дедушка с бабушкой уже спят. «Мы ляжем на сеновале, — говорит Кристиана. — Не волнуйся, он переоборудован». Она приводит тебя к очень милому маленькому амбару, перестроенному в домик для гостей. Там есть только одна королевских размеров кровать. Ты говоришь, что можешь лечь на полу, но Кристиана велит тебе не глупить и раздевается до трусов и лифчика. Ее тело, освещенное лунным светом, кажется бледно-голубоватым.

Вы продолжаете разговаривать и в постели, смеетесь и болтаете, а потом засыпаете. Наконец, ближе к рассвету, после того как вы долго старались не касаться друг друга, Кристиана поворачивается и гладит тебя по щеке. Она наклоняется, чтобы поцеловать тебя. Ты ощущаешь прикосновение странной серебристой субстанции, светящейся цепочки раскаленных добела шариков ртути, которая вращается вокруг твоей головы, твоего сердца и ступней.

Если ты поцелуешь Кристиану, перейди к главе 158.

Если ты оттолкнешь ее, перейди к главе 159.

Продолжение главы 58

Ты соглашаешься сняться в фильме, и он оказывается абсолютным хитом, в частности благодаря большому количеству рискованных сексуальных сцен. Фильм имеет успех, а настоящее внимание публики обрушивается на тебя в вечер премьеры, когда вокруг вьются репортеры, огромные толпы людей давят на полицейские заграждения, а на вечеринке после показа фильма тебя фотографируют со всевозможными расфуфыренными знаменитостями.

На следующий день начинают расползаться грязные сплетни. Что ты, мол, спишь с режиссером (ты с ним действительно спала, но сейчас это уже прошлое и не имеет значения). Что у тебя булимия. Что ты лесбиянка. Что у тебя редкое заболевание крови, поэтому ты такая тощая (ты действительно худая, потому что по три часа в день занимаешься пилатесом, принимаешь выписанные врачом амфетамины, не ешь углеводов и регулярно проходишь курсы колонотерапии).

Твой менеджер по связям с общественностью устраивает тебе участие в утренних ток-шоу и комедийных программах для полуночников. Ты снимаешься в рекламном ролике спрайта и ролике против СПИДа. Потом снимаешься в другом фильме, а потом еще в одном. Твое лицо — на рекламных щитах, в телевизионных рекламных роликах, на автобусных остановках, в журналах. Людей от тебя тошнит. Тебя саму от себя тошнит.

Люди узнают тебя в продуктовом магазине, в кофейнях, на улице — повсюду. Они окружают тебя толпой, делают всякие странные признания и просят о всяких глупостях. «Вы не оставите автограф на коляске моего ребенка?», «Вы не одолжите мне тысячу долларов?», «Какие трусы вы носите?», «Прошлой ночью я видела вас во сне. Я не могла поверить, что у вас целлюлит на заднице. У меня тоже на заднице целлюлит!», «А грудь у вас настоящая?», «А это ваш настоящий нос?», «Может, для следующего фильма вам стоит немного похудеть?», «А в настоящей жизни вы стерва?», «Я обожаю вас, мать вашу за ногу!»

Доходит до того, что ты не можешь выйти на улицу без сопровождающих. Такую известность называют синдромом внезапной смерти, поскольку она появляется внезапно, протекает тяжело и влияет на твою жизнь почти так же катастрофично, как смерть. Ты перестаешь понимать, кто ты такая, как будто выбросила свою прежнюю личность и обрела новую. Все, кем ты была, исчезло. Все, что у тебя было, исчезло. Ты больше не принадлежишь самой себе — ты принадлежишь своим продюсерам, агентам, менеджерам по связям с общественностью, зрителям. Всем хочется кусочек тебя. Тебя передают по рукам, чтобы поделить, нарезать тонкими ломтиками и съесть.