Только долго он не выдержал, срываясь. Нежности хватило на каких-то тридцать секунд, и мужчина не удержавшись, снова показал свою звериную сущность. Ускорился, вбиваясь в меня всем телом, вырывая из меня стон наслаждения на каждый толчок. И если поначалу пыталась сдержаться, чтобы не показаться порно-актрисой, то потом расслабилась, постанывая в такт его движений.

Желанный оргазм накрыл с головой, выбивая меня из реальности. Затрепыхалась, закрывая глаза и выгибаясь под звуки рычащего шейха. Перед глазами плясали белые пятна, а в груди расплылось горячее и довольное чувство наслаждения. Теперь я вряд ли встану, чтобы выгнать Асада из своего дома. Смогу только прикрикнуть и то, слабо, без каких-либо сил.

Приоткрыв глаза, посмотрела на Азара, который убрал ладони с моих бёдер и переместил их на мои ладони, переплетая наши пальцы. От этого стало приятно и досадно одновременно. Сейчас он уедет в эмираты к своим наложницам, оставляя меня с пустотой на душе.

Шейх сжимает мои ладони, выходит из меня, закидывает голову назад, и я чувствую тёплую вязку жидкость на своём животе. Чёрт, я и вовсе забыла про защиту. Радовало то, что хотя бы мужчина помнил об этом.

Он чуть не рухнул на меня, но успел лечь рядом, втискиваясь между спинкой дивана и мной. Пришлось перевернуться набок, закинуть на него ногу и положить голову на грудь, чтобы случайно не свалиться с краешка.

Случайно задела коленом его пах и снова почувствовала напрягшийся орган. Да ладно…

Асад будто прочитал мои мысли, усмехнулся и произнёс:

– Я терпел месяц, – недовольно пробурчал, вплетая свои пальцы в мои волосы, разметавшиеся повсюду. – Каждое утро просыпался с диким стояком после снов с тобой.

Улыбнулась, осознавая, что это было приятно слышать. Но одновременно горько, потому что знала, что скоро всё закончится.

Моя проверка провалилась. Я думала, что если пересплю с ним, желания и чувства притихнут. Но нет, они стали ещё сильнее, заставляя меня втаптывать себя в депрессию. И сейчас, слушая два бьющихся в унисон сердца, хотела расплакаться.

Почему мне нравятся мудаки, с которыми быть никогда не смогу? Да-да, шейх был именно им, потому что если бы он не старался и не показал мне свою хорошую сторону, я и дальше бы  считала его моральным уродом.

– Ну всё, готовь паспорт, сегодня вечером летим в Эль-Айн, – слышу тихий голос Асада, и поднимаю на него свою голову.

– С какого перепуга? – недовольно морщусь, снова  улавливая в его голосе нотки подчинения.

– Ты проиграла, – отвечает, как ни в чём не бывало. – Месяц ещё не прошёл, а я оказался в тебе. Значит, я выиграл.

– Наш договор был разрушен в тот день, когда я сбежала, а ты дал мне уйти, – возвращаю его с небес на землю и встаю, садясь на краешек дивана.

Шейх нахмурился, а после произнёс.

– То есть, ты отказываешься? – произнёс мрачнее тучи. – Почему?

И я, собравшись со всеми силами, решила произнести то, что поставит точку в наших с ним недо-отношениях. После этого вряд ли мы когда-либо увидимся.

– Асад, мы слишком разные. И тут даже дело не совсем в тебе, а в ваших законах. Коран, ваши правила, которые мне чужды и гарем. Я знаю ваши законы и они не для меня. Я не смогу выходя на улицу, надевать хиджаб и опускать взгляд в ноги, стоит увидеть мужчину на улице. Не смогу стать твоей наложницей и делить тебя с другими. И ты порой бываешь таким невыносимым, что вряд ли мы найдём общий язык. Чтобы быть вместе, нам обоим надо чем-то жертвовать, но ни ты, ни я на это не готовы.

Шейх слушал молча, сверля меня своим взглядом. Я боялась, что он ответит. Но он не сказал ни слова. Лишь встал, схватил брюки с трусами, натягивая их на ноги. Не став надевать свитер, подошёл ко мне, подавлено смотря мне в глаза.

Боже, уходи сейчас же!

Мимолётный, невинный поцелуй ощущается на губах, и я прикрываю глаза. Но продолжения не последовало, потому что Азар, отстранившись, даже не надев свитер, взял с кресла свою куртку, накинул на голое тело и пошёл в коридор, обуваясь.

Торопливо выходя из дома, он ничего не сказал напоследок. Выбежал из дома, окунаясь в прохладный ветер. Ему наверняка было холодно, но он не вернулся за свитером.

– Вот и всё. Это и есть конец нашей истории, – тихо прошептала в тишину и плюхнулась на диван, раздумывая, как жить дальше.

После того как Асад ушёл, прошло несколько дней. Работа стояла на месте, и я никак не могла сконцентрироваться на делах. Буквально через несколько дней у меня выставка, но вместо этого я сижу в своём кабинете и смотрю на фотографии, которые оставил мне Асад.

Я его сама же отшила и теперь сидела, не зная, куда себя деть. Вот что мне теперь делать? Напиться к чёртовой матери, чтобы забыться? Неплохой вариант, хоть и слишком временный.

Но напиться всё-таки решилась, правда, после работы. Мне нужно было хотя бы подготовить что-то самой, не оставляя всё на Макса и других. Парень и так отстранился от меня после того разговора. Каждый раз, начиная что-то говорить, он отводил взгляд и будто нехотя, чисто для вежливости беседовал со мной.

Ничего, подуется и перестанет. В конце концов, ему двадцать шесть, пора бы и партнёршу для семьи искать, всё не со мной якшаться.

Дождавшись окончания и сделав всё-таки несколько дел, только собиралась уйти, как телефон в моей сумочке зазвонил. Пришлось остановиться, достать смартфон и ответить на звонок.

– Здравствуйте, госпожа Коваль, – услышала на английском, не понимая, кто мне звонил. Иностранец, по голосу кто-то знакомый, но кто понять не могу. – Меня зовут Мади, я помощник господина шейха.

А-а, понятно, почему не узнала его. Слышала его голос не так много раз, поэтому сразу и не поняла.

И что ему нужно? Я же сказала Асаду что всё, это конец, который увы, неизбежен.

– Здравствуйте, слушаю вас, – надеюсь, он хочет сказать мне что-нибудь не связанное с Азаром, иначе я вконец свихнусь с мыслями о нём.

– Вам завтра необходимо прилететь в Эль-Айн для рассмотрения дела о краже книг, – господи, со всей этой суетой я забыла, что во всю эту глупую ситуацию попала только из-за книг на аморейском.

О нет, не выдержу ещё раз ехать в эмираты.

– Я не крала их. Можно решить это без меня? – спросила с надеждой и только потом дала себе мысленную оплеуху за тормознутость.

– К сожалению, нет. Вы главная подозреваемая, поэтому, если не хотите огласки вам лучше явиться завтра в суд, – замечательно. Просто превосходно! Поднимаю руку и кладу пальцы на переносицу, потирая её от усталости. Почему я всегда влезаю в неприятности?

– Хорошо, я прилечу, – согласилась, надеясь, что на завтра есть рейс. Если нет, то об этом должны думать арабы, а не я.  Прощаюсь с Мади и плюхаюсь на краешек стола. Вот и что теперь делать? А если меня и вовсе закроют в камере, когда я приеду? Вдруг они не нашли похитителя и всё думают, что это сделала я?