– Да, – коротко бросил юноша. – Мне сказали, что в душе Эвелины живет зверь. Некогда перекидыш едва не растерзал меня, поэтому я опасался, что история из прошлого может повториться. Шари убеждал меня, что с вашей стороны это верх безрассудства – оставить свою тень в ночь превращения одну. Что Эвелина не сумеет совладать со зверем и нам всем грозит жуткая гибель от лап хищника. Поэтому я согласился помочь ему. Просто осторожно вызнать, как именно вы решили обезопасить остальных. Никто не верил, что вы могли беспечно уехать на сбор, никак не ограничив свободу девушки.

– Мне нравится твоя откровенность, – неожиданно признал Далион и благосклонно наклонил голову. – Почему же ты пытался предупредить Эвелину о том, что ей грозит? Резко перестал бояться прошлого?

– Нет, – пожал плечами Нор. – Понял, что от меня что-то скрывают. Эвелина не напоминала того чудовища, про которое рассказывал Шари. А я всегда предпочитаю верить прежде всего собственным глазам и ощущениям, нежели чужим словам.

– Однако ты не рассказал ей всей правды, – подался вперед мужчина. – Почему? Испугался мести Шари?

– Он заставил меня принести клятву, что его присутствие в доме останется тайной, – с неохотой признался юноша. – Вы ведь знаете, чем обычно приходится клясться младшим гончим. Поэтому я оказался с Эвелиной в равных условиях.

Далион встал и неторопливо прошелся перед столом. Затем повернулся к ярко горящему камину, простер перед огнем руки, словно пытаясь отогреться.

– А что тебе обещал Шари за помощь? – не оборачиваясь, поинтересовался мужчина.

– Свободу, – выдохнул Нор. – Он сказал, что отпустит меня из младших гончих.

Далион с удивлением хмыкнул, но ничего не сказал в ответ. Эвелина завороженно наблюдала, как веселое пламя обнимает его ладони, легонько целуя пальцы. Уж не приносит ли сейчас мужчина жертву своей покровительнице? И неожиданно ей захотелось встать рядом с ним, чтобы окунуть свои руки в огонь. Некогда Младшая Богиня отказалась принимать решение по поводу ученицы императора. Почему-то девушке показалось, что сейчас небеса были бы к ней более благосклонны.

– Я услышал все, что хотел, – хриплым голосом отвлек имперку от раздумий Далион. – Ранола мне нет нужды расспрашивать. Он – единственный в этом доме, кто вел себя правильно и благоразумно.

Темноволосый здоровяк даже покраснел от такой похвалы. Приосанился и гордо оглядел присутствующих за столом, словно убеждаясь, что остальные слышали это.

– Свое мнение по поводу произошедшего я озвучу завтра, – завершил свою мысль маг, словно не заметив радости младшей гончей.

Эвелина удовлетворенно вздохнула. Кажется, Далион пошутил тогда, когда говорил, что ее самоуправство не останется безнаказанным. Или просто захотел напугать свою тень, чтобы проучить лишний раз…

Тем временем Далион обошел сидящих, направляясь к двери, и небрежно бросил через плечо:

– А вот с тобой, Эвелина, разговор еще не закончен. Он будет не в пример более серьезным. Ты помнишь, завтра на рассвете я жду тебя. Тогда и поговорим.

Девушка печально покачала головой. Пора наконец привыкнуть, что ее мысли больше не принадлежат ей одной.

Эвелина практически не спала этой ночью. Ее банальным образом мучил даже не страх перед предполагаемым наказанием, а нестерпимое жгучее любопытство. Что же такого хочет ей рассказать Далион, раз перед разговором ему необходим отдых? Если речь пойдет лишь о соразмерной каре за самовольное обучение младшей гончей, то почему маг не пожелал устроить ей показательного разноса на глазах у остальных? Ирру же с Нором он не пощадил, при всех унизив. Так почему вдруг решил пожалеть бесправную тень? Может быть, он просто лукавил, не собираясь открывать перед остальными истинных причин для беседы с чужачкой? А в действительности на сборе произошло нечто такое, о чем старшая гончая совершенно не хочет говорить кому бы то ни было, кроме Эвелины. Значит, это нечто вполне может иметь к ней непосредственное отношение.

В этом месте девушка испугалась своих рассуждений. Даже страшно подумать дальше. Неужели люди императора проникли уже и сюда? Вряд ли, тогда старшую гончую просто не отпустили бы со сбора, а дом давно был в осаде. Хотя зачем действовать так грубо? Дэмиен нашел бы способ вырвать из уст Далиона истинное имя Эвелины, и тогда она сама безропотно отправилась бы с воинами императора прямиком в Доргон, к бывшему учителю. И на спасение не было бы надежды. О каком бегстве можно говорить, если правитель Рокнара получит возможность в любой момент лишить ее имени. Впрочем, весьма вероятно, Дэмиен сделает это сразу же, чтобы обезопасить себя и сломить сопротивление упрямой девчонки.

Эвелина яростно дернула браслет, который так удачно теперь скрывал клеймо императора. Старый шрам в последнее время все чаще и чаще наливался огнем, будто предупреждая об опасности. Она уже привыкла жить с постоянной болью в запястье, практически не обращая на нее внимания. Но в свете последних событий это казалось ей дурным предзнаменованием.

Девушка немного успокоилась далеко за полночь, когда наконец-то смирилась с мыслью, что от нее сейчас ничего не зависит. И только после этого Эвелина погрузилась в чуткую беспокойную дрему, которая незаметно перешла в глубокое забытье. Понятное дело, время, назначенное Далионом для встречи, она проспала. Поэтому старшей гончей пришлось лично будить свою тень.

Эвелина безмятежно спала, когда дверь в ее комнату чуть слышно скрипнула, отворяясь. В сером предрассветном сумраке была заметна лишь неясная тень, которая бесшумно скользнула к кровати и замерла, будто не решаясь потревожить девушку. Та, скинув одеяло на пол, лежала на животе, зарывшись лицом в подушку. Темные длинные волосы пушистой волной в беспорядке рассыпались по плечам, подчеркивая молочную белизну кожи.

Незваный гость словно залюбовался невольно открывшейся ему картиной. Он долго молча стоял, затем осторожно присел на краешек кровати и легко провел ладонью по спине девушки. И тут же воровато отдернул руку, когда Эвелина сонно пошевелилась.

– Что такое? – приподняв голову, хрипло спросила она. Затем едва заметно вздрогнула, увидев перед собой Далиона. Мужчина слабо улыбнулся, даже не думая отводить взгляд. Девушка замерла, не зная, как отреагировать. Она вдруг всей кожей ощутила свою обнаженность и беззащитность. Но поднять одеяло и прикрыться от внимательного взора неожиданного визитера сейчас было совершенно невозможно. И так Далион увидел слишком много из того, чего ему не полагалось.

– Ты проспала, – заметил он, когда молчание стало бессмысленным. – Я ждал тебя больше часа.

– Извините, – прошептала Эвелина, в глубине души надеясь, что старшая гончая не заметит ее смущенного румянца. В конце концов, чего ей стыдиться? Именно Далион раздевал и лечил свою тень после схватки со зверем. Но почему же теперь девушка чувствовала себя так неуверенно под его откровенно оценивающим взглядом?

– Мне подождать в коридоре, пока ты будешь одеваться? – милостиво предложил мужчина, чуть склонив голову набок.