Мои самобичевания прервал звук открываемой двери. Ну кто там еще? Что еще мне предначертано узнать о себе сегодня?

— Ммм. Соколов, — протянул Алик, приподнимая бровь и ожидая от меня хоть какой-то реакции. Мне было на все фиолетово. Пусть катится ко всем чертям или делает свои делишки, что он там хотел — убить? Валяй, мастер.

— Вижу, Лидочка из тебя уже всю кровь высосала, — он, конечно, говорил образно, но, тем не менее, я содрогнулся, когда мое бурное воображение нарисовало передо мной эту картину.

— Ее там случайно кровушкой моей не вырвало? — без тени эмоций спросил я. — А то последнюю неделю я все еще отхожу от той дряни, что вы дали мне. Кстати, что это?

— Сильный наркотик. Ты о таком не слышал, малыш, — улыбнулся Алик. Псих. — Хорошую работку, однако, проделала Валерия. Жаль, что она мне больше ни в чем бы не пригодилась. Красивая была баба, — Алик выразительно посмотрел на меня. Интересно, что он хотел увидеть на моем лице? Злость на то, что он убил мою подружку детства? Господи, он думает, я буду по ней горевать? — но Лика лучше, — вот здесь мое нерушимое спокойствие рухнуло, подняв за собой огромные клубы пыли. Но это только внутри меня. внешне я не показал, что творилось в моей душе.

— Нашел с кем сравнивать! — презрительно хмыкнул я. — Ты бы еще жопу с пальцем сравнил. Не хочешь попробовать?

— Пожалуй, ты прав, — Астровцев неприятно оскалился. — Помнишь, Димка, я, когда ты приехал в Питер пару недель назад, предложил тебе сделку?

— Прости, Алик. Что-то не припомню.

— Ты хотел узнать, как зовут дочь твоего отца, упс, Валентина то есть, — сукин сын! Любишь бить по яйцам? Не по-мужски это.

— К чему ты клонишь? — проигнорировав его «упс», на прямую спросил я.

— Я поставил тогда условие — ты должен был дать согласие на мой брак с твоей сестрой Ксенией в обмен на информацию о Лике. Но, как и следовало ожидать, ты отказался, — его молчание тянулось слишком долго, а просить его перейти непосредственно к сути проблемы я не хотел. — Забавно, не находишь?

— Что именно? — внутри меня все уже так и кипело, готовясь разорвать этого повернутого головкой вампира на мелкие кусочки.

— Ты сейчас здесь, и ничто не сможет остановить меня сделать все, что я захочу с твоими близкими, — у меня буквально пена уже изо рта шла. Еще слово и… — Держу пари, Лика хороша в постели!

Этих слов хватило, чтобы все, что за последние полчаса накопилось во мне, выплеснулось наружу. Я со скоростью, которая непонятно каким образом вдруг появилась у нормально нежравшего всю неделю вампира, вогнал тушку Алика в стену, спиной к которой он стоял пару секунд назад. Во все стороны от мастера Петербургского клана, который на данный момент находился в стене, как песочек в формочке, в который обычно играют дети в песочнице, расходились трещины по перекрытию. Но долго радоваться своему триумфу мне не посчастливилось. Алик не только хорошо кушал, но и был старше, сильнее и быстрее меня. Раз, другой, и я в ауте. Класс. Его нога оказалась на моей шее, в то время как он сам стоял над распластавшемся на полу мне и наступал мне на горло. Дима смирись. Одному тебе не справиться. Люблю я с самим собой разговаривать!

— Еще раз выкинешь подобное, щенок, я с тебя шкуру спущу! — и этот решил папочкой побыть? Мне двоих отцов в своей жизни хватило. Третьего я просто не переварю…

— А ты, — прохрипел я, — пересрался, небось, раз так говоришь? — давление на мое многострадальное горло усилилось. Плевать. Говорю же, лучше сдохнуть, чем жить дальше, зная, что я на самом деле кусок дерьма. А как еще назовешь тех, кто «заделал» такого ребенка как я? На хрен им это надо было? Ну, допустим, эта стерва любила Андрея, так почему этот ублюдок не увез ее из Москвы? Почему они не сбежали? Почему решили убить отца через столько лет? Как они жили с тем, кого боялись и ненавидели всем сердцем? — Да что ты мне сделаешь? Хотел бы убить — давно б уже убил. Я вроде даже не сопротивляюсь…

— М.дак! — пнул со всей силы в живот Алик. Ха-ха! И это все?

— А что так? — недоуменно поинтересовался я.

— Да я что, дурак что ли себе кайф обломать, убив тебя? Я еще посмотреть-понаблюдать за твоими мучениями собираюсь.

— Милости просим. Шоу в полном разгаре, — я засмеялся от иронии происходящего. Столько горечи в моем смехе еще никогда не было.

— Ты смейся-смейся. Я пока пойду, займусь твоей женой… Хотя, уже и не женой вовсе. Ты же для нее мертв, — пожал плечами Алик и вышел.

Я же так и остался лежать на полу этой гребаной комнаты, уставившись в потолок и мечтая о смерти. Не думал, что когда-нибудь у меня возникнет такое острое желание взять, да и сдохнуть. Во всяком случае, надеждами на такое чудо я себя не тешил. Я же еще должен с улыбкой на лице встретить «месть» мамочки и «по заслугам» от Алика.

Эх. Дима, ты плохой. Дима! Ты очень-очень плохой! Ну вот, опять заговорил сам с собой. Такими темпами месть врагов свершится раньше, чем они того ожидают.

Конечно, стопроцентно утверждать, что Дима мертв, не мог никто. Тому не было никаких доказательств кроме того, что ненормальная вампирка Лидия позвонила мне и Ксении, сообщив нам о якобы смерти своего сына, хотя я бы назвала это убийством. Но что рассуждать о том, в чем ты до сих пор не уверен, в чем ты до сих пор сомневаешься?

Через три дня после аварии, а точнее, после того, как меня из больницы забрал прилетевший на голубом вертолете «волшебник» со сказочным именем Савелий… Что-то я утрирую…за мной в больницу действительно прилетел Савелий, но он никакой не волшебник, а вампир, (по совместительству мой дед) и вертолет у него совсем не голубой, а черный.

Так вот, через три дня после выписки из той злополучной больницы я почти до конца пришла в себя и сумела более-менее трезво взглянуть на ситуацию. Прообнимавшись все 72 часа с подушками на нашей с Димой постели, перетискав все рубашки в его гардеробе, наревевшись вдоволь за столом в его кабинете, я наконец-таки смогла взять себя в руки и успокоиться. Признаюсь, это получилось не сразу, но все-таки получилось.

Почему я должна поверить в то, что сказала мне Лидия? Дура! Почему ты уже поверила в это и повелась как последняя идиотка?! На языке вертелись куда более точные и грубые выражения, но я поборола себя и начала мыслить логически.

Зачем Лидии врать мне? Зачем говорить о смерти брата Ксюше? Ладно я, но дочь-то тут причем? Неужели и ее она ненавидит так же, как и сына? Брр. Хватит с меня этих раскопок семейных отношений. Все это уже просто достало. Теперь я точно уверена в том, что Дима жив.

Но самое парадоксальное то, что когда я сообщила о своей догадке мужчинам, то бишь Киру, Филу и дедуле, они посмотрели на меня так же, как смотрели, когда я целыми сутками не выходила из нашей с Димой спальни, рыдая во весь голос так, что все, кто был в пентхаусе, слышали эти нечеловечески, точнее невампирские вопли. Оказывается, каждый из них не один раз говорил мне о том, что нет потверждений того, что Дима мертв, хотя и доказательства обратного факта тоже отсутствуют. Черт! Да не важно… Я сердцем чувствую!