– Все в порядке, – отозвался Зэм, поворачиваясь.

Они сошлись там же, где совсем недавно шли переговоры – трое против четверых.

– Это вот мои соратники… – Головешка одного за другим назвал гибберлингов. – Обещаю от себя и от них, что отныне мы не поднимем руки ни на одного из вас, если сами не станем целью нападения.

Формула четкая, не допускающая двусмысленностей.

– Это мои соратники… – начал в свою очередь Эрэм.

Жилистый хадаганец с черными глазами и русыми волосами оказался Расином, орчиха – Костью. Глянув на нее, Головешка решил, что никакая клятва не остановит эту деваху, если она решит отомстить за мужа, и поэтому спиной к ней лучше не поворачиваться.

Хотя другие двое ничуть не лучше…

Надо же, кто бы мог подумать, что он станет действовать рука об руку с ходячим трупом и хадаганцем!

Но ничего, на крайний случай есть гибберлинги – открыто враждебные намерения те сумеют почувствовать. Вспомнились слова Ульфы об «игре», которую ведет смерть, и от них воспоминания потянулись к Горацию ди Дазирэ, Историку, говорившему примерно то же самое.

Он явно знал что-то…

Но откуда?

Хотя у тайного ордена, возглавляемого Найаном, старейшим магом Сарнаута, свои, особенные пути.

– Надеюсь, что единение наше станет нерушимой основой успеха, – заявил Эрэм настолько пафосно, словно как минимум заключил союз меж двух враждебных государств. – А в знак того, что прежние распри преданы забвению, сейчас мы совместно предадим земле наших друзей, павших в бою бессмысленном, но честном и яростном. Яростном и честном, да.

Головешка, вновь накинувший на лицо капюшон, позволил себе скривиться.

Будь его воля, он бы оставил трупы тут на забаву падальщикам… Велигор был всего лишь случайным знакомым, ханжой и глупцом, а что до орка, то все они грубые и дикие варвары.

Но сейчас деваться некуда.

– Конечно, мы сделаем это, – сказал Головешка. – Надеюсь, что у вас есть лопаты?

* * *

На то, чтобы похоронить убитых, потратили остаток дня.

Лопата нашлась только одна, походная, с короткой рукояткой, и ей орудовали по очереди. Расин заработал пару мозолей на правой ладони, но хуже всех из-за высокого роста пришлось эльфу.

Пока тела опускали в землю и закапывали, он почти непрерывно ругался.

– Ну что, дело сделано, и погибшие обрели вечный покой, – объявил Эрэм. – Предлагаю вам присоединиться к нам в нашем лагере, ведь он…

– Стой, – влез Головешка. – Вход в пирамиду открыт, глупо это не использовать.

– Но уже темнеет, – возразил восставший.

Солнце и вправду исчезло за деревьями, сумрак густел, но до ночи время оставалось.

– Это верно, но вдруг к утру защитные чары восстановятся? – сказал эльф. – Запалим факелы, на крайний случай можно использовать заклинания… Или ты…

Наверняка он хотел сказать «ты не хочешь туда идти», но Эрэм не дал собеседнику закончить фразу.

– Хорошо, пошли! – поспешно бросил он.

– Я останусь тут, – сказала Кость. – Я должна попрощаться с мужем.

И она, не дожидаясь ответа, присела на колени рядом с холмиком, обозначавшим место, где покоился Мосол.

– Идем, не будем ей мешать, – сказал один из гибберлингов, тот, что женского пола, и Расин в очередной раз испытал удивление: никак не мог привыкнуть, что эти похожие на животных мохнатые существа разумны и могут говорить.

Разное болтали об этом народе в Империи, и что их создали из зайцев и кошек эльфийские маги, и что они все поголовно извращенцы, спят с братьями и сестрами, и что выводятся из яиц, что предсказывают будущее с неимоверной точностью… иногда сталкивались с ними на поле боя, последний раз шесть лет назад, перед заключением мира, убивали их, гибли сами от мечей и копий в мохнатых лапах.

Но вот правды о гибберлингах почти никто не знал.

– Она должна провести тут всю ночь, – добавил Расин.

А вот об орках, давних союзниках, он имел куда больше сведений.

– Ну и отлично, чего же мы ждем? – нетерпеливо бросил Головешка.

На то, чтобы приготовить факелы, ушло еще какое-то время, и к пирамиде двинулись почти в полной темноте. Под ногами захрустела черная корка, покрывавшая землю вокруг возведенного непонятно кем сооружения, его громадный силуэт начал приближаться.

Оранжевый дрожащий свет упал на наклонно уходившую вверх стену из камня, и Расин понял, что она не гладкая, какой выглядела издали, что ее покрывают тысячи крохотных угловатых значков.

– Что это такое? А ну-ка… – и Головешка наклонился, поднес факел вплотную. – Провалиться мне в астрал!

– Что там? – без особого любопытства поинтересовался Эрэм.

– А смотри сам… Лекс, Хос, Стагн… опять Хос, Гирд, Арг, сдвоенный Капр… руны Покровителей.

– Но это невозможно, – восставший покачал головой. – Они появились недавно. Пирамиде же тысячи лет.

– Я говорю, сам посмотри, – раздраженно бросил Головешка. – Или ослеп, мертвяк?

Расин пригляделся: символы, вырезанные на поверхности пирамиды, и вправду напоминали священные знаки, ставшие известными на Сарнауте лишь пятьдесят лет назад, но при этом камни, на которых их изобразили, вне всяких сомнений выглядели древними.

Да и существ, что умеют возводить нечто подобное, не бывало на Святой Земле с самого Катаклизма, не считать же таковыми дикарей, по слухам населяющих заброшенные уголки джунглей?

Загадка…

– Да, имеется определенное сходство, – неохотно признал Эрэм, изучив несколько символов. – Но я слишком мало знаю о них, чтобы выносить определенные суждения… Силой же… – он сделал паузу, и голову восставшего на миг окутало золотистое сияние, – они не обладают.

– Вот и я мало, а тот, кто знал, того вы убили, – и эльф выразительно глянул на Расина.

Тот в ответ лишь улыбнулся – сражение есть сражение, и если не ты, то тебя, и уж о том, какими достоинствами и познаниями обладает твой противник, ты будешь думать в последнюю очередь.

– Нет, сила здесь есть, – неожиданно вмешалась в разговор гибберлингка. – Стены.

– Понятно, что стены, – раздражение прорезалось в голосе Эрэма. – И что с того? Вообще, что ты в этом понимаешь?

– В этом – мало, но зато я вижу Нити, – сказала Ульфа.

Насколько Расин запомнил, именно так ее и звали.

– Хватит вам спорить, – вмешался он. – Факелы прогорают.

Восставший фыркнул так, что затряслось все его металлическое лицо, и пошел дальше. Дюжина шагов, и они оказались перед одним из тех изваяний, что охраняли вход в пирамиду.

Каменный меч, упертый острием в землю, голова без лица, узкая талия схвачена широким поясом. Ноги и торс едва намечены, как и складки просторного одеяния вроде того, в каких ходят Зэм.