— Ну, после вашего ухода из замка, — продолжает она.

Да, неловкая ситуация.

— Даже не знаю, что сказать.

— Да, понятно, что у нас брак по расчету. Но он другой стал. Изменился, — задумчиво добавляет принцесса.

Энергия от нее мягко струится и втекает в Веру. Та забирает часть ее сил.

— Ой, да. Мужики — они такие. Сегодня с вами, завтра идут в бордель, — отзывается Вера.

Камалия поворачивается к ней.

— Я видела, какой он стал. Задумчивый, со счастливой улыбкой, — поясняет Камалия. — И на удивление разговорчивый. Он от меня даже не сбежал.

Определенно, прогресс для Вэйланда.

— А что сказал?

— Успокоил. Сказал, что я могу и не соглашаться на свадьбу. — Она вновь смотрит на меня. — Что я сама должна строить свою жизнь. Но ведь это не так!

Я замираю.

— Все так. Это ваша жизнь. Жить рядом с тем, кто любит другую, или выбрать, кого любить. Тоже решение. Волевое решение.

Камалия странно смотрит на меня.

— Я не говорила, что он кого-то любит.

Я списываю все на то, что я слишком эмоционально и пространно высказалась. Камалия кивает мне, не сводя странного взгляда. Вскоре в комнату заходят служанки, которых королева отправила поторопить принцессу.

Ей быстро наносят макияж и делают прическу. Золотистое платье начинает сверкать в лучах утреннего солнца. 

Но перед выходом она внезапно хватает меня за руку.

— Это не все, о чем попросил меня принц Вэллиан, — внезапно говорит она. — Он просил вам помочь… И взять с собой в храм. Что это значит?

— Свобода, — говорю я. — Это означает свободу.

Хотя даже мне Вэйланд не рассказал о своем плане. Мы как пешки в его руках. Он знает, к чему каждую привести, но объяснить не решается. Слишком уж соперник силен.

Но сейчас нечего рассуждать о чем-то постороннем. Моя жизнь зависит от Вэйланда.

Во дворе замка стоят кареты. Одна из них украшена золотом и яркими лентами. Рядом стражники в блестящих начищенных доспехах. Человек десять. Чуть дальше стоят еще. В золотую карету сядет принцесса. Она слегка мнется и поглядывает на меня. Легкий ветерок колышет ветви деревьев. План такой: сначала едем в храм, потом опять в замок. Переодеваем в очередное платье — едем на священное место. Затем опять в замок — и пир. И так весь вечер в переодеваниях.

Конечно, тут же появляются и фрейлины принцессы. Пока что те две женщины, которые когда-то приходили ко мне в ателье. Мы киваем друг дружке.

— Доброе утро, милая, — слышится голос королевы.

Она в пышном темно-синем платье, украшенном драгоценностями, выплывает из замка. Позади нее маячит лысый мужчина. Вроде это казначей или кто-то еще.

— Доброе утро, — а это уже Эвени.

Она таки надела мое платье — зеленое, расшитое драгоценными камнями. 

— Доброе утро, — киваю я.

— А где жених? — спрашивает сестра Вэйланда.

— Уже с остальными мужчинами направились к храму, — поясняет королева, скользя по мне взглядом.

Я кошусь на казначея. А, то есть он не считается мужчиной? Такой сутуленький, с огромными глазищами. Видно, что в годах мужик. И тоже дракон. Его энергия ощущается. Рядом с ним встает Эвени, и я на секунду ловлю себя на мысли, что они похожи. Да ну! Это мне кажется. Просто у Эвени такие же глаза. Ай, просто случайность. Хотя она и на Вэйланда тоже отдаленно похожа.

— Милая Камалия, ты решила взять госпожу Кроу с собой?

И голос такой надменный.

— Да, она мне очень помогает.

— Это исключительно ваше решение, кого держать рядом с собой, — вновь с улыбкой говорит королева. — Главное, чтобы те, кто рядом, не предали.

Принцесса лишь тяжело вздыхает. Я свою совесть уже давно закопала поглубже. Мне уже на все плевать. Я лишь перевожу спокойный взгляд на королеву. Вот пусть видит: не удалось ей убить меня чужими руками, и сейчас я не стану бояться.

Но все же тревожно. Хотя ее заклинание старости на меня больше и не действует.

Мы выдвигаемся в храм. В кареты рассаживаемся, как велит королева. Я сажусь вместе с Эвени, принцесса Камалия – со своими фрейлинами, Эниэль отдельно от всех с казначеем. Бедный мужик прямо хвостиком за ней бегает.

Толпы народа собираются на улицах. Они выкрикивают поздравления и желают счастья молодым.

Вскоре мы добираемся до храма. Здесь уже стоят кареты недалеко от входа. Мы высаживаемся. На входе в сам храм нас ждут мужчины. Вэйланд в красивом темном камзоле.

Я даже подалась было в его сторону, будто я должна стоять с ним рядом, а не принцесса. Взгляд Вэйланда устремляется на меня. Мы смотрим друг другу в глаза, и весь мир будто исчезает. Неужели сейчас? Но только я хочу воспользоваться своими силами, как Вера берет меня за руку, качая головой, мол, не время сейчас.

Ладно. Вэйланд же не подал еще знак. Рядом с ним стоят Сувендил и Авендил. И вот последний прикрывает глаза, когда мы подходим ближе, а затем смотрит на Веру. Мы стараемся пройти так, чтобы оказаться как можно ближе к нему, но расстояние слишком велико. Даже если Авендил получил настойку, то сейчас передать не может.

Внутри храм очень красивый. Высокие потолки, расписанные картинами и фресками. Нас встречают люди в плащах с капюшонами. На скамейках посреди храма уже сидят гости. Я улавливаю часть драконьей энергии, а другая часть — люди, что удивительно.

Мы садимся на незанятые места. А вот Вэйланд ведет за руку Камалию к алтарю.

Там же храмовник в ярко-белых одеяниях, сверкающих серебром, открывает книгу и начинает зачитывать что-то оттуда.

Я почти не слушаю. Оглядываюсь по сторонам.

Мы сидим с одной стороны, а с другой – те самые драконы вперемешку с людьми, которых я не видела до этого в замке. Сразу подмечаю самого главного из них. От него исходит мощная энергия.

На вид ему лет сорок. Выглядит весьма привлекательно. Он переводит на нас взгляд и замирает. Нервно сглатывает и хмурится. Видимо, чувствует, что что-то не так.

— Вэллиан и Камалия, ваш брак освящен. Узы замкнуты.

Вокруг запястий Камалии и Вэйланда закружился серебристый свет.

Вновь смотрю на королеву, которая с важным видом наблюдает за происходящим.

Сжимаю руки в кулаки. Вэйланд знает, что делает. Точно знает. Нужно перетерпеть.

— Все. Обряд окончен, — наконец-то говорит храмовник.

— Еще не все, — встает королева Эниэль.

Все взгляды устремляются на нее.

— Да, Ваше Величество, — вопросительно смотрит на нее храмовник.